— Спасибо за информацию. Она очень важна, — поблагодарил я десятника.
— Да, не за что, — усмехнулся дружинник, — Ты меня уже завтра будешь проклинать. А пока — идём в столовую — время обеда.
— Отлично.
Первый день службы в дружине лорда Фрейвара оказался не таким уж и плохим. Другое дело, что потом…
Глава 3
— Быстрее! Дыхание выдерживай! Держи дыхание, я сказал!
Второй месяц службы у лорда Фрейвара. За это время я возненавидел всех. Самого властителя Хеллинга, десятника Рагнара, дружину… Всех!
Мой день начинался как у всех — утренняя разминка, потом водные процедуры, потом завтрак. Другое дело, что по разминке я, как и прочие вампиры, выполнял тройную норму. Почему я теперь считаю себя вампиром? Всё просто. Во время одной из тренировок, а тренировались мы с качественными имитациями оружия, мне серьёзно повредили кости — банально переломали рёбра. Тогда, добрый десятник Рагнар, решил поступить со мной как с обычным вампиром. Он напоил меня кровью, специально заговоренной для сохранения своих свойств. Эффект был. Да ещё какой! Рёбра зажили за пару минут. Усталость сняло так, словно я неделю отдыхал. Даже мышцы перестали болеть! Тупя, ноющая боль постоянно натруженных мышц исчезла почти сразу. Боль от перелома через несколько секунд, а потом и рёбра зажили — таков был процесс моего восстановления.
После этого, я начал беспокоиться о том, что у меня теперь может остаться исключительно вампирская магия. Ну, это не такая уж и большая проблема — она очень похожа на тёмную, но… мне не хотелось терять свои привычные умения, даже с учётом получения новых — вампирских. Обошлось. Даже клыки не прорезались.
Зато физически, я стал меняться. Кожа приобрела некий сероватый оттенок, волосы стали совсем чёрными, голос более низким и мягким, а лицо несколько заострилось. Теперь моя внешность мало чем отличалась от внешности обычного вампира. Разве что зубы и когти…
Кроме того, изменилось и тело. Оно стало более гибким, выносливым. Я научился удерживать равновесие на натянутом канате даже при сильном ветре. Так же увеличилась острота зрения.
Помимо этого, я стал выносливее и сильнее, что удивило Рагнара. По его словам такую силу имеют лишь чистокровные вампиры, таких уже давно нет в ближайших районах — большинство нынешних клыкастых являются полукровками, которых активировали тёмные маги, преследовавшие свои цели. Исключения, конечно, есть, но все полноценные ночные охотники живут замкнуто и мало кто может найти их обиталища… А если и находит, то об этом никому не может сообщить по причине смерти.
Заметив изменения, Рагнар только усилил тренировки. А их и без этого было не мало — меч, лук, арбалет, кинжалы, метательные ножи, бой без оружия… Чего только не было в этом 'курсе молодого дружинника'.
Казарма, наблюдавшая за этими издевательствами, мне откровенно сочувствовала. Ни один из дружинников даже не подозревал, что такие нагрузки мне очень сильно помогали развиваться. И не только физически — каналы внутренних энергий укреплялись и расширялись, за счёт активного циркулирования этих самых энергий.
Впрочем, уже в конце первого месяца мне удалось втянуться в ритм, привыкнуть к нагрузкам… Тогда всё пошло гораздо легче и проще.
Примерно в это же время, в казарме объявился вестовой с приказом лорда Фрейвара. Властитель города и прилегающих к нему земель хотел меня видеть.
Как выяснилось, лорд, Фрейвар решил взять меня в ученики. Офицерского чина он мне не дал, мотивируя это недостатком опыта и подготовки, с чем я был полностью согласен.
Теперь, в моём расписании добавились и уроки магии. Выглядели они странно. Асмунд заставлял часами медитировать, Ульв — практиковаться, а Фрейвар — всё сразу. Часть времени я проводил в медитациях, часть в практических занятиях, но чаще всего — мне приходилось выполнять его учебные задания. К ним относились и применения Дара в рукопашном бою, и освоения вампирских методик по переходу в состояние изменённого сознания, и многое другое. Даже обучение владению холодным оружием в состояниях транса или самогипноза. Правда, последнее принесло весьма ощутимые плоды, поскольку теперь я могу справляться с десятников аж в шести поединках из десяти. И, постепенно, это давалось мне всё легче и легче. В какой-то момент, десятник, после очередного учебного боя, сказал мне следующее: