Наверное, поэтому, они даже не стали возражать. Как-то поверили на слово, мне, чужаку. Даже не пришлось ничего объяснять.
Тем более, вряд ли бы я смог внятно объяснить, почему я веду их таким странным маршрутом. Мне кажется, что их религиозность сумрачным тоскливым утром значительно ниже, чем вечером. И ссылаться на свет истины без крайней нужды не стоит.
Просто они были готовы рискнуть, лишь бы не делать огромный крюк, в полдня, а то и в дневной переход.
Для начала я отошел назад, чуть в сторону от озера и тех зарослей, которые окружали его практически глухой стеной. Маленький пятачок, который вытоптали животные, приходящие сюда на водопой, не спасал, около воды был другой класс проходимости.
Поэтому я ввинтился в джунгли, сначала чуть отступив назад, с левой стороны тропы. Отрубал мешающие лианы, прорубал кустарник, но этим пришлось заниматься только в самом начале, первые метров десять.
Дальше обычный кустарник исчез, для него стало слишком темно. Это не облегчило путь, просто изменило подходы. Теперь приходилось скакать вверх и вниз, обходя упавшие стволы, стараясь не провалиться в чью-нибудь нору.
Мы ступали осторожно. Я торил дорогу, при необходимости прорубаясь сквозь редкие ветки, и стволы лиан, которых здесь было много. Базиль за мной топтал ее дальше, и расширял еще. Остальные шли, Роза на сканере, Фанфан с ружьем. Цинер просто оглядывалась во все стороны, непрерывно, и, как всегда, молчала.
У меня возникал вопрос, а если она увидит что-то стоящее, узнаем ли мы это вообще.
Как только мы углубились, я стал сильно забирать обратно, вправо, и очень скоро мы прижались к скале.
У нее стало чуть проще. Поваленных стволов хватало и здесь, но все-таки плотность растительности здесь, внизу, была поменьше. Скала загораживала свет со своей стороны полностью, и с этим не могли конкурировать даже деревья. Мы шли, иногда прижимаясь прямо к скале, иногда приходилось отходить от нее в сторону — скала закрывала свет, но создавала великолепную подпору для лиан, лозы которых лезли вверх, борясь теперь уже только друг с другом, и порой они закрывали скальную стену сплошной стеной в несколько метров.
Но джунгли тут были проходимы. Хотя бы. Это означало, что мы хоть как-то продвигались вперед, хотя бы по метру другому в минуту. Иногда даже случались прорывы, — мы просто проскакивали какие-то площадки между стволами, где не приходилось ничего чистить.
Скала закончилась, сошла на нет, где-то через час. Это не был горный хребет, просто скальный выступ. Ветер, дожди и затем растительность разрушили все более мягкие породы вокруг, а с этим, то ли базальтом то ли гранитом, справиться не смогли.
Пока не смогли.
Я слушал джунгли, мне казалось, всю ночь. Не скажу, что разговаривал с ними, но слушал, очень внимательно слушал.
Магия — это то, что ты не можешь объяснить, даже себе. Но, по большому счету, это всего лишь способ донести до Вселенной свои мысли в тех выражениях, которые заставят ее прислушаться. Наверное, я слабый волшебник. Вообще не волшебник. Заставить вселенную прислушаться ко мне я пока не могу.
Но я могу прислушаться сам. И даже услышать, что именно говорит мне лес.
Джунгли объяснили мне, что там, впереди, будет другая тропа. Они вдалбливали в меня эту мысль всю ночь, пока я ворочался, стараясь ненароком не задеть Розу. Я засыпал, снова просыпался, смотрел на темноту листьев над собой, и слушал. Может быть, я слушал даже во сне.
Отойдя от скалы, я практически совершил прыжок веры. Уходить в глухие джунгли без малейших дальнейших ориентиров было, как минимум, страшно. И не спасали не первопроходцы у меня за спиной, ни ружье в руках у Фанфана, ни даже мачете в моей руке.
Но я все же пошел. Было прямо видно, как растягивается весь отряд, увеличивается расстояние между мной и Базилем, между Базилем и Розой, Фанфаном, Цинер. Они словно цеплялись за эту выбеленную скалу, стараясь не потерять ее из виду, чтобы, в случае чего, к ней хотя бы можно было вернуться.
Они поверили мне на слово, но их инстинкты, колонистов в джунглях, требовали ориентиров.
Мне кажется, Цинер еще видела скалу позади себя, когда я пробился к новой тропе. Джунгли, шепчущие мне подсказки всю ночь, не обманули.
Они рассказывали мне, сколько зверей пасется в этом лесу. Какие из них делают тропы. Соответственно, как часто эти тропы могут встречаться. Где лес не пропустит сквозь себя никого, а где он может чуть-чуть поддаться. Какое преимущественное направление у звериных троп, и куда они ведут.