Я молчал. Складно. И действительно, я просто попал в ловушку, думая, что выступаю против одной и той же силы.
Все-таки, вселенная действительно велика, и я просто не понимал, за что взялся.
— Но мне кажется, что я видел призрака в этом мире, — решил все же уточнить я.
— Где? У нас? На нашем берегу? — Идрис пожал плечами. — Могло показаться. Может быть совпадение. Кто его знает, может быть, они воюют друг с другом за некоторые миры. Может быть, у них союз. Может, они и слыхом друг о друге не слыхивали. У меня в активном состоянии семьдесят четыре мира, и знаешь, что я понял за это время?
Я чуть расширил глаза, показывая: давай, удиви меня.
— Что вселенная велика, что в ней возможно все, и что я не знаю о ней практически ничего.
Семьдесят четыре мира. Даже Идриса можно разговорить, нужно только время. Но семьдесят четыре⁈ Вот кто не знает ничего, так это, похоже, я.
— А у тебя, судя по всему, и десятка не наберется, — покивал Идрис и ухмыльнулся.
Даже Идриса можно разговорить. Но некоторым, допустим ему, даже не надо никого разбалтывать, чтобы узнать, что им нужно.
Технически, мы возвращались.
Как раз тот случай, когда побеждает не самый сильный, а самый терпеливый.
Мы наблюдали за бухтой целый день, понемногу жуя запасы, идеально подготовленные для похода балыки. Вкуснейшие, если бы не одно «но» — рыба в этом мире единственная еда, поэтому оценить всю прелесть приготовления никак не выходило.
Потом прямо там провели ночь, дежуря и дремая по очереди. В принципе, за это время у нас уже созрел примерный план, как именно можно одолеть весь этот гарнизон, идя от точки к точке, не давая им возможности собраться вместе, скрывая одни стычки от других складками местности.
Это было бы трудно, но не невозможно.
Но утром следующего дня они слегка облегчили нам задачу.
Видимо, тот патруль все-таки и не должен был далеко уходить. Видимо, по плану, он должен был вернуться еще вчера.
И сегодня целый отряд отправился проверять, что случилось. Надо отдать им должное, они подошли к делу со всей серьезностью. Не отправили двух-трех, а собрали сразу девять воинов. Вооруженных и явно готовых к тому, что патруль встретился по дороге с врагом. Это было не «сбегать проверить что там могло случиться», а по меркам мира планктона — полноценной войсковой операцией.
Но девять — не тридцать. И решение напрашивалось само. Отправиться за ними, разобраться с маленьким отрядом подальше от бухты. А уже потом вернуться и разделаться с остальными, немного видоизменив начальный план. В принципе, он только упрощался. Похоронить этих девятерых в море, спрятать их оружие, также, как мы сделали и с первым патрулем, — а все остальное отдать морю. И не останется никаких следов.
Наши тихие беседы тем временем прерывались, уходили в сторону, комкались, но все равно продолжались. Каждый примерно понимал, что стоит спрашивать, а что нет. Где нужно просто подождать, когда разговор сам зайдет в нужное русло, а где — можно его и направить. Какие-то темы вообще не поднимались. Но, с учетом прозорливости моего соплеменника, я уверен, что, даже не задавая вопросов, он узнавал обо мне значительно больше, чем я о нем.
— Но как ты не свихнулся? Такое количество миров? Смертей по дороге, ведь без этого никак. Как ты сохраняешь рассудок? — Я думаю, что на этот то вопрос он может мне ответить. Это даже не информация, скорее, так, болтовня. — Как ты не потерял рассудок?
Только вот эта болтовня и волновала меня больше всего. Что мне толку знать, сколько миров принимают Идриса, или как они выглядят.
Значительно важнее научиться, как вообще со всем этим иметь дело.
— А кто сказал, что не потерял? — Идрис внимательно смотрел вперед, стараясь не потерять новый отряд из виду. Мы шли по самой границе видимости, но не хотели вообще выпускать их из поля зрения, чревато внезапной засадой или просто случайным столкновением, если они решат присесть за камнями, передохнуть. — Терял, и неоднократно. Что хорошо в нашем случае, это обратимо. Органические изменения, которые могут привести к потере рассудка, даже если появятся, постепенно исчезают, все возвращается в норму. А психологическое давление обратимо.
Он покачал горизонтально ладонью, призывая меня присесть. Отряд впереди рассредоточился, они явно что-то искали между скал и камней. Наверное, увидели какой-то след, но явно не наш. Мы в этом месте вообще не проходили. Варвары относились к делу серьезно. Этих застать врасплох будет тяжело. Они шли, готовясь сразу к худшему варианту развития событий.