— Я знаю, Лис, — Никитин осторожно щелкнул меня по носу, — и никто не называет тебя сумасшедшей.
Зря я надеялась. Ваня сказал то, что я жаждала услышать, но легче не стало. Я сипло выдохнула и откинулась на спинку. Схватила белую подушку с длинным мягким ворсом и безжалостно сжала в руках. Ваня покачал головой, а Влад присел на корточки у моих ног.
— Лис, девочка моя, — его большие ладони накрыли мои дрожащие коленки и едва заметно сжали, — успокойся, пожалуйста. Я сам сейчас с ума сойду.
От ласкового обращения и проскальзывающих в его голосе ноток отчаяния в другой момент я бы, наверное, растеклась. Но сейчас ужас с жадностью прожорливого демона поглощал любые другие эмоции.
— Посмотри на меня, — теплые пальцы коснулись подбородка.
Я посмотрела и тут же окунулась в отчаянное беспокойство, темнеющее в глазах Влада. Руки обессиленно разжались, и подушка, кувыркнувшись, полетела на пол.
— Влад, я правда видела, — прошептала я едва слышно.
— Прекращай, — парень ласково провел большим пальцем по моей щеке.
Никитин вздохнул, а я, наконец, смогла разорвать болезненный зрительный контакт. Снова всхлипнула, посмотрела на Ваню, потом снова на Влада и тихо спросила:
— Ребят… Вы мне верите?
Повисшая пауза и тяжелые взгляды, которыми обменялись друзья, заставили меня похолодеть. Влад убрал руки от моего лица и снова положил на мои колени, словно хотел удержать, если я попытаюсь вырваться. Но после следующих слов Никитина я бы физически не смогла встать. Из-под ног словно пропал пол, когда парень медленно заговорил:
— Лис, пойми: такое иногда случается. Ты очень устала. Перелет, потом автобус. Тяжелая дорога, ты долго не спала. До этого работала десять дней без выходных, да еще в таких условиях. Ты же сама писала, что в командировке было тяжело. Стресс сказался и…
— Убирайтесь, — оборвала я его глухо.
Я, не моргая, смотрела на ладони Влада поверх своих коленей. Взгляд застыл на оставшемся после операции шраме чуть выше его запястья.
Они мне не верят. Два самых близких человека в этом мире мне не верят.
— Лис…
— Убирайтесь! Оба! — я все же подняла голову и повысила голос.
Ваня устало потер переносицу, а Влад дернулся, будто от пощечины, но не сдвинулся с места. Лишь еще сильнее сжал пальцы. Я нашла в себе силы оттолкнуть от себя покачнувшегося Романова и вскочила.
— Лис, успокойся.
Влад тоже поднялся на ноги. Двинулся ко мне, чтобы снова схватить за плечи, но я отпрыгнула и предупреждающе подняла руки:
— Не подходи! Убирайтесь сейчас же.
Влад сжал кулаки.
— Алиса, послушай, — Ваня почувствовал, что друг едва сдерживает гнев, подошел и положил руку на плечо Романова.
— Я не хочу ничего слушать! — отрезала я. — Я своим глазам верю, понятно? А если вы не хотите мне верить, то убирайтесь!
— Алиса! — Романов все-таки не выдержал и рявкнул: — Успокойся, я прошу тебя!
— А я прошу вас уйти!
Друг сделал еще один шаг, но я хлестко добавила, заставляя его замереть:
— Если вы сейчас же не уйдете, можете навсегда забыть, что мы когда-то дружили.
***
— Пойдем, — Ваня потянул друга за руку. — Влад, пойдем.
Алиса снова заплакала. Романов двинулся к ней, но Ваня не ослабил хватку.
— Куда пойдем? — рыкнул Влад. — Куда мы пойдем?! Посмотри, в каком она состоянии!
— Она не успокоится, пока мы будем рядом, — терпеливо произнес Никитин. — Я уже дал ей успокоительное, скоро должно подействовать. Мы только нервируем ее. Влад!
Влад сдержал рвущееся желание послать друга и с отчаянием посмотрел на трясущуюся подругу. Девушка едва стояла на ногах и задыхалась от всхлипов, но все еще не опускала руку, которой гневно указывала на дверь.
Видеть Алису в таком состоянии было невыносимо. И куда-то уходить он точно не собирался.
— Я сказал, пойдем! — голос Вани прозвучал тверже.
Он потянул друга в сторону выхода, но Романов упрямо вывернулся.