Об этом назначении вождь и сообщил двум молодым воинам, когда их доставили в его кабинет. Айрон не без удовольствия увидел неподдельную радость в глазах Родана, когда тот входил в кабинет. Воин держался свободно и, наверное, бросился бы к вождю, если бы не присутствие его друга, который заметно робел, но также не скрывал своей радости.
И Родан и его друг входили в отряд таких же молодых воинов. Через месяц их обучение закончится, и они должны будут разъехаться по районам, где пополнят ряды профессиональных бойцов. Айрон отменил это и продлил их обучение. Теперь их начальником и учителем становился Родан. В его обязанности входило подготовить из них бойцов своего уровня. Вождь не ограничивал его во времени. В то же время они становились самостоятельным отрядом, который был обязан также нести службу, как и другие, только в пределах столичного района. Позже вождь составит для них планы обходов. По итогам Родан должен будет отобрать пятерых лучших бойцов, которые войдут в отряд личной охраны вождя. Остальные, как и планировалось, разъедутся по районам.
Вместе с тем Родан получал и те же преимущества, что и другие начальники воинов. Он мог в любое время беспрепятственно входить в резиденцию вождя и обращаться к нему с личными просьбами или просьбами своих людей. Теперь он отвечал за свой отряд. Он мог назначить себе заместителей и помощников. По радостным переглядам двух друзей Айрон понял, что Родан уже определился с выбором своего заместителя.
Зная, что должен будет прийти Урсул, вождь выгнал пса на улицу. Заместитель зашёл к нему в кабинет только ближе к вечеру. Вождь строго заговорил, глядя на Урсула, виновато опустившего голову:
– Я надеюсь, ты понимаешь, что после того, что ты устроил сегодня утром, ты больше не можешь быть моим заместителем. К тому же этой должности больше не существует. Я упразднил её. Об этом, как и о многом другом будет официально объявлено завтра утром.
– А я… – обречённо произнёс Урсул.
– Ты не оправдал моих ожиданий. Тебе придётся оставить руководящие посты и военную службу.
– Мы были уверены, что вы погибли… – попытался оправдаться Урсул, взглянув на вождя.
– По этому поводу у меня к тебе также будут вопросы. Осан говорил, что ты знал, как пользоваться взрывчатыми веществами, и ты легко мог добраться до них…
– Что?! Я?.. Вы считаете, что это я подорвал ущелье?!
– Заметь, про ущелье я не сказал ни слова. Значит, это действительно был подрыв, и ты знал об этом!
– Я…не знал… – Урсул окончательно растерялся.
Он хотел ещё что-то сказать, но его прервали:
– Да что ты лопочешь! – в кабинет без стука вошёл Хамид.
Айрон удивился столь внезапному вторжению. Конечно, Хамиду не запрещалось проходить к нему, но охрана должна была доложить о его приходе и тем более попросить его подождать, пока у вождя был его заместитель. В руке у Хамида он заметил небольшой камень.
– Говорил я тебе, не нужно было связываться с этими наёмниками. Они нам только всё испортили… Не бойся, Айрон, – с издёвкой в голосе добавил врач, заметив, что вождь не отрываясь смотрит на камень. – Я нанесу всего один удар. Ты этого даже и не почувствуешь. Люди будут уверены, что их вождь получил эту рану во время обрушения в каньоне. Даже твой Балий ни о чём не догадается. При такой травме ты легко мог бы добраться до резиденции. Ошибка вождя заключалась в том, что он сразу же не обратился к врачу. Конечно, на следующий день ты себя неплохо чувствовал и совсем перестал обращать внимания на столь опасную рану. Но вернувшись в кабинет и проведя несколько встреч, вождь внезапно теряет сознание на глазах у своего заместителя. Тот поднимает тревогу, но уже поздно. При такой травме вождь проживёт не более трёх суток и умрёт, не приходя в сознание. Тут уж никакие браслеты не помогут. Естественно не будет никаких утренних заявления и Урсул так и останется твоим заместителем. Мы выдержим траур как положено, и заместитель вступит в свои права вождя. Давай, Урсул, стреляй в него! Мне ещё нужно успеть незаметно уйти… – и вновь обращаясь к вождю, он произнёс с шутовским поклоном. – Прошу покорно нас простить за эту неучтивость, но вас необходимо обездвижить. Мы ведь не хотим навредить вам сверх меры.