Длинная просторная лестница вывела нас в огромный светлый коридор, отделанный красным деревом и кричащими, яркими кусками гладкой ткани. Уютненько и шикарно одновременно. Попытка осмотреться не дала результата — ни окон, ни тем более дверей данное помещение не имело, оттого казалось замкнутым и нелюдимым, но, несомненно, комфортным для такой странной особы. Экономка, немного помедлив, повернулась ко мне и ненавязчиво указала в сторону небольшого углубления в конце коридора. Там-то и обнаружилась еще одна лестница, ведущая на второй этаж симпатичного особняка пока неизвестного мне лорда. Знакомится, кстати, желание напрочь отсутствовало, что не удивительно, если учесть местечко, в котором "покоилось" мое тело. Дрожь пробежала по коже от неприятных воспоминаний. Тень — игрушка дорогостоящая, пусть и не пользующаяся спросом и уважением, но все же привыкшая к другому обращению, пусть и не почитанию, но раболепству и страху по отношению к опасной силе, скрытой глубоко внутри, пусть и дремавшей до определенного момента. Но самоубийц на моем пути встречалось немного…
Марсела, старательно улыбаясь, проводила к месту моей временной дислокации, и, ненароком выходя из роли, ее мимика не выдержала жесточайших нагрузок, превращая радостную улыбку в оскал, произнесла, едва слышно скрипя зубами:
— Добро пожаловать, — легкая заминка и более радостное продолжение, — тень.
Мое общество редко кому приходится по нраву. Я привыкла к такому обращению и совершенно отучилась переживать по столь ничтожному поводу. Благодарственный поклон экономки, ответный взмах головы, и я перетекаю в серую субстанцию и вальяжно пробираюсь в комнату, предназначенную мне, уже в таком экзотическом виде. Щелчок двери и, кажется, можно расслабиться. Легкий смешок вырывается из моей груди. Радость от произведенного эффекта читается на затуманенном дымкой лице крупными заглавными буквами. Экономка за дверью разучилась дышать, в теневом состоянии я очень чувствительна к проявлению чужих эмоций. Кажется, будет весело. У-у-у, Таная, ты "монстер".
— Ой, — натолкнулась взглядом на большое зеркало, расположившееся в самом центре стены. — Какая гадость, — вырвалось у меня при взгляде на свое отражение. Огромная темная воздушная субстанция взирала на меня с недовольным видом из недр гладкого стекла. Недовольство сменилось брезгливостью. Всегда не любила теневое состояние, но это единственное, что досталось мне от моего проклятого дара, пусть незначительная способность, присущая любой тени, но все же лучше, чем ничего. Спустя секунду, перед зеркалом стояла взъерошенная девушка и взирала на мир своими лучистыми черными глазами. Ну, как на мир? Это, конечно, громко сказано.
Я осмотрелась.
— Чудесная комната, — произнесла вслух оглядываясь.
Помещение и в правду было великолепно. Огромное панорамное окно являлось главным украшением данного места. Узорчатые ставни обрамляли сей архитектурный шедевр, подчеркивая его необъятные габариты. Дополнением к этому служила массивная кровать, расположившаяся в самом центре аккурат напротив зеркала, и, следовательно, места в данный момент, в котором находилось мое окончательно сформировавшееся тело. Комната казалась светлой и просторной, а запах елок и кипариса явственно витал в воздухе. Это место напомнило мне комнату в родительском доме, всколыхнув давно забытые воспоминания.
Тело покрылось испариной, а пол покачнулся и грозился исчезнуть из-под в миг отяжелевших ног. Да, психологическая нестабильность в действии. Пока еще в состоянии передвигаться я шагнула к кровати и попыталась из последних сил зацепиться за гладкий шелк покрывала. Мутные картинки стремительно пронеслись перед глазами. Обессиленное тело рухнуло, не ощутив преграды. Тик-так громко пробили часы…
— У тебя больше нет имени, — прозвучал незнакомый голос. — Ты больше не принадлежишь себе, девочка.
— Да, господин, — спокойный и размеренный ответ.
— Показатель силы? Стабильность?
— Сильнейшая тень, необычайно стабильна, — противный голос и тихое обращение ко мне, — свободна.
Тело непроизвольно переходит в теневую форму и подобно тоненькому ручейку устремляется на свободу. Долгое монотонное скольжение, затуманенный взор, размытое окружающее пространство и тихое родное: