Риган подошла поближе к разбитому краю бетонного пола и заглянула в черную дыру.
— Эй, Том! Ну как тебе в этом болоте? Нравится? — ехидно спросила она.
Том не удостоил ее ответом. Чавкая по грязи, он подошел к неровному ободу трубы, на который показывала им Реа. Струйка коричневой воды сбегала из него по земляной стенке. Зловоние здесь было почти непереносимым, но Том был полон решимости не останавливаться ни перед чем.
Присев на корточки, он заглянул в трубу. Ему представлялось, что сейчас он выглядит настоящим археологом. Осталось еще только сказать что-нибудь умное. Например, сделать какое-нибудь меткое замечание, чтобы доказать, что он знает все, что можно знать о средневековых сыромятнях.
— Понятно… Вода, значит, текла по этой трубе? И наполняла корыта, где лежали шкуры… — проговорил Том, прислушиваясь.
Из трубы доносился какой-то странный шум. Том заглянул в черное отверстие. Шум становился все громче.
Он открыл рот и только успел сказать:
— Э-э… я думаю, можно допустить, что…
В этот момент из трубы вырвался поток темно-коричневой жидкости и ударил ему прямо в лицо. Его сбило с ног, отвратительная жижа залилась в рот, в нос, в глаза и в уши.
Пока Том барахтался в черной грязи, сверху послышался смех. Конечно же, это была Риган!
Том кашлял, отплевывался, брыкался и молотил в воздухе руками, пытаясь выбраться из ямы. Реа схватила его за шиворот и оттащила от грязного водопада.
— Ох, Том! — воскликнула Фрэнки. — Ну и растяпа!
Пошатываясь, Том поднялся на ноги. Вымокший в отвратительной вонючей воде и вымазанный жидкой грязью, он таращил глаза, сверкая белками на черном лице.
— А-а-гр-рр… кхе-кхе… — закашлялся он. — Гр-р-ха…
Риган давилась от смеха.
— Отлично выглядишь, Том! — покатывалась она, хватаясь за бока. — Кто сказал, что археология — это не прелесть?
— Это не смешно! — оборвал ее Джек. — Посмотри, на что он похож.
Вытащив Тома из-под уже убывающей струи, Реа встала за его спиной и, прикрыв ладонью рот, испуганно глядела на мальчика. И по виду, и по запаху он представлял собой жуткое зрелище.
Том не просто был весь в грязи, вонючей и отвратительной, он еще и чувствовал- себя полным идиотом. И все из-за Риган, это она виновата! Если бы ему не нужно было выставляться перед ней, ничего бы не случилось.
Подчиняясь внезапному порыву гнева, он повернулся к стене и изо всей силы пнул ее ногой. Будто бы это стена была виновна в его унижении.
Последствия этого оказались гораздо более драматическими, чем он ожидал.
От удара, должно быть, разрушилась какая-то хрупкая опора, удерживающая стену, и вся эта конструкция внезапно выпучилась в его сторону. Том ахнул, застыв от ужаса. Долю секунды стена висела над ним раздувшимся брюхом, потом появились и побежали в стороны трещины и начали падать крупные комья земли. Послышался треск, грохот, и новая, еще более мощная струя грязной жижи сбила Тома с ног.
— Том! — в испуге вскрикнул Джек.
Он бросился вперед и спрыгнул в яму в тот момент, когда Тома почти поглотила черная лавина.
Из-за рухнувшей стены ударил отвратительный смрад, и вместе с потоком грязи показалось нечто еще более ужасное.
Фрэнки вскрикнула от ужаса. Расползающаяся жижа несла с собой страшный груз. Среди грязи то и дело мелькали кости и черепа, вертясь и переворачиваясь в этой отвратительной каше.
Но это не были черепа животных. Это были человеческие черепа.
Десятки черепов, извергнутых вместе с лавиной липкой черной грязи, под слоем которой уже полностью исчез Том.
Глава II
ЧТО С ТОМОМ?
Том проснулся от ужаса. Ему снился кошмарный сон с дергающимися в жуткой пляске скелетами, ползущей коричневой грязью и неописуемым смрадом.
Было непереносимо жарко, но лоб ощущал прикосновение холода, а пот, затекавший в волосы, обжигал, как лед.
Том лежал в кровати, на спине. Сверху его что-то придавило, растянувшись, как мертвое животное, мешая двигаться. Мир, черный и беспокойный, кружился перед его воспаленными глазами. Его тошнило.
— Джек?..
Том не узнал свой надтреснутый голос — это было какое-то карканье. С трудом он заставил себя разлепить веки.
Взгляд уперся в пятнистый потолок, окутанный клубящимся мраком. Он попробовал поднять руку, но давящая на него тяжесть помешала это сделать. Эта попытка совсем лишила его сил. Он провел языком по губам, язык был сухим и шершавым, как наждачная бумага.
Повсюду стоял отвратительный запах. Том повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую, пытаясь укрыться от этого запаха и ища глоток свежего воздуха.