Но он всё равно нашёл способ: поделился с Кейлин своей собственной силой.
— Пора это прекратить. Заклятье снято. Двор Теней может снова возродиться, угрозы больше нет.
— Может быть, — шепчет Королева.
Мы тихо сидим на помосте следующие десять музыкальных композиций, глядя на гостей. Я засовываю руку в карман и сжимаю холодные камни. В них нет тепла, которое могло бы меня успокоить.
— Тебе стоит потанцевать, — произносит Королева. — Хотя бы один танец.
У меня сжимается сердце. Я не хочу этого делать, потому что буду думать только о Кейлин.
— Кари — идеальный вариант, — продолжает уговаривать меня Королева.
Это да. Кари достаточно благоразумна и не станет надеяться на большее.
Но хочу ли я подкрепить слухи о нашем возможном браке? Народ жаждет красивой истории любви двух сильных фейри. Им лишь бы бросить кого-то в мои объятья. У меня сердце ноет от одной только мысли обо всех этих сплетнях.
Я хочу, чтобы со мной была Кейлин. И никто другой.
Сильнее сжимаю холодный камень.
В углу зала я замечаю девушку с тёмными волосами и тусклыми глазами, разговаривающую с парнем из Вихревого двора. Моргнув, подаюсь вперёд, горло сжимается.
— Рейвен, — тихо вырывается у меня. Вскакиваю на ноги и иду к ней.
Рейвен здесь, в Верховном дворе.
Перепрыгиваю ступеньки и начинаю пробиваться через толпу. Фейри ахают от неожиданности и недовольно ворчат, когда я задеваю их. Какого чёрта здесь делает Рейвен? Или это у меня воображение разыгралось?
Я нахожу её каштановую макушку в толпе, между нами всего пара-тройка фейри.
— Рейвен! — зову я.
Она оборачивается, открыв рот от удивления. Это она, я уверен. Но в её глазах мелькает что-то… яркая искорка.
Магия.
Я вздрагиваю, и Рейвен в мгновение ока исчезает.
Что за?.. Бросаюсь вперёд, расталкивая всех, кто стоит на пути. Но когда добираюсь до того места, где она стояла, там уже никого нет. Вообще никого. Ни юной человечки, ни фейри из Вихревого двора, с которым она была.
Кружусь, взглядом ища хоть кого-то из них. Встречаюсь глазами с Дрейком, стоящим возле круга танцующих. Он ухмыляется. Мысленно представляю, как хватаю его за шею и начинаю душить.
Делать это здесь — плохая идея. Но когда-нибудь он почувствует на себе всю мощь моего гнева за то, что он сделал с Кейлин. Причём скоро. Очень скоро.
Его губы ещё больше растягиваются в ухмылке.
И тут пол начинает трястись.
Моргнув, я опускаю глаза на прозрачное стекло, под которым бушуют волны и в ужасе смотрю, как по нему расползаются трещины.
Кейлин
Свет мерцает в маленьком камешке на моей ладони. Встряхиваю головой и сажусь на кровать в дешёвом номере мотеля, глядя на камень души Рева. Он приглушённо светится. Не слишком ярко, потому что я сейчас в мире без магии.
Я хочу поговорить с Ревом, сказать ему, что я люблю его и что больше всего на свете мечтаю, чтобы обстоятельства сложились иначе. Но чего я этим добьюсь?
Я хочу попросить ему помочь мне найти Рейвен.
Я хочу, чтобы он забыл о моём существовании.
Боль в груди невыносима. Я зажимаю камень между ладоней и закрываю глаза, рисуя в голове образ Рева. Моего истинного. В груди становится теплее.
«Кейлин», — слышу его шёпот. Подпрыгиваю, уронив камень на застиранное оранжевое одеяло. Смотрю на камень, всё такой же тусклый, как и прежде.
Мне показалось?
Вновь зажав камень между большим и указательным пальцами, я кручу его и так, и эдак. Мы знаем, что камень каким-то образом соединяет нас. Но сквозь миры? Такое вообще возможно?
Предпринимаю новую попытку. Думаю о Реве, чтобы посмотреть, что произойдёт. Завтра утром я собираюсь вернуться в мир фейри. Возможно, я попаду в специально расставленные сети. Несущий Ночь наверняка в курсе исчезновения Рейвен. Будет ли он поджидать меня на той стороне?
В этом заключался его план? Просто увести меня из-под защиты Верховного двора, подальше от Рева, и вынудить встретиться с ним на его условиях?
Ну и плевать. Пусть уничтожит меня.
Вновь фокусируюсь на камне.
— Рев? — шепчу я.
Внезапно на языке появляется резкий привкус. Шок. Я только что ощутила шок, исходивший от камня. Как?
Камень беззвучно падает, ничего больше он не выдаёт. Я глубоко дышу, глядя на тускло мерцающую надежду.
Может, завтрашний день станет для меня последним, но я лучше умру, чем проживу остаток своих дней, не зная, что стало с моей подругой, которую я так эгоистично втянула во всё это. Или хуже того — терзаясь чувством вины, если с ней что-то случилось.