— Я совсем не имела в виду, что ты должен убить ее, — вскрикнула Соланна.
— Я и не собираюсь, — с возмущением набрал воздух в грудь киммериец. — Я не любитель убивать женщин.
Помещение, освещенное добрым десятком свечей, было пустым. Конан со свистом выдохнул. Соланна взяла с подставки высокую свечу, повернулась к Конану и сказала:
— Я пойду переоденусь и вообще подготовлюсь к путешествию. А ты пока подбери себе какую-нибудь одежду. Гардероб за тобой. Я замкну дверь, чтобы тебя здесь никто не увидел. Я скоро приду.
Как только дверь за ней закрылась, Конан взял в руку массивный подсвечник и вернулся в гардероб.
— Сунт-Аграм был или щеголь, или сумасшедший, — проворчал он, когда осмотрел помещение. — Я никогда в жизни не видел его ни в какой другой одежде, кроме плаща, а здесь… — крутил головой Конан.
Только одних синих плащей здесь висело по крайней мере три дюжины. На вешалках, упиравшихся концами в обе стены, висели десятки, а может, и сотни костюмов.
На Конана, который никогда не имел более одного, может быть, двух костюмов, за исключением последней службы, это произвело большое впечатление. Он поворачивался во все стороны и не знал, что взять раньше. Все выглядело тонким и воздушным, все было богато украшено золотым шитьем.
— Так я, пожалуй, ничего для себя не найду, — заворчал он сердито, бегло просмотрев весь гардероб.
Он вернулся назад в спальню, неся на руке одни широкие штаны из тяжелого сукна, две рубашки и два плаща. Один легкий, темно-красный, обшитый золотой тесьмой, а второй из толстой ткани. Это был коричневый плащ, единственным украшением которого был скрученный шнурок, нашитый по всей его длине. Красный плащ он в конце концов отбросил на постель с балдахином, стоящую в углу, как совершенно бесполезный.
Второй он метнул на стол, стоящий посередине комнаты. Он немного не рассчитал силу броска, ткань соскользнула со стола и чуть не смела на землю один из подсвечников, освещающих спальню. Только быстрым прыжком и еще более быстрым движением своей мускулистой руки он спас положение.
Он переодел штаны. Они были ему немного тесны и коротки, но это было не так страшно. Потом он попытался надеть менее украшенную из рубашек, но материя лопнула, как только он просунул руку в рукав. Конан с яростью сорвал с себя разорванные куски ткани. Только вторая рубашка подошла ему.
Он сел в кресло, удобно оперся о спинку и вытянул ноги вперед, отдыхая. Потом его взгляд упал на разобранную постель. Гигант улыбнулся и решил растянуться на ней. Он отстегнул пояс с мечом и кинжалом. Однако, прежде чем лечь, он вытащил меч из ножен и положил его в изголовье.
Через минуту Конан уже спал. Он знал, что как только раздастся звук ключа, поворачивающегося в замке, он сразу же будет на ногах.
Глава X
«В дорогу!»
Когда ключ в замке заскрипел, Конан действительно мгновенно оказался на ногах. В руке он сжимал свой новый меч, готовясь к схватке. Дверь медленно отворилась и внутрь вошел юноша, с которым Конан встретился в трактире в ту ночь, когда собирался покинуть город.
Он был высок, строен и светловолос, одет в красные кожаные штаны до колен. Поверх грубой белой присборенной рубашки на нем был накинут темно-зеленый плащ из толстого войлока, отороченный черным мехом.
Конан, не ожидая ничего хорошего, угрожающе двинулся на вошедшего. В последнее мгновение его остановил голос Соланны, зазвучавший из уст блондина:
— С ума сошел, киммериец? Или тебя отравил Сунт-Аграм?
Киммериец остановился, как вкопанный, опустив руку с мечом.
— Это ты?
Перед его прищуренными глазами промелькнула сцена в трактире.
Соланна широко улыбалась, довольная произведенным эффектом.
— Ты меня не узнал? Значит моя маскировка работает отлично, — сказала она с удовлетворением и провела рукой в зеленой перчатке по левой щеке. — Ты уже выбрал что-нибудь? Особенно выбирать не из чего, — констатировала она, увидев, как киммериец набросил на себя плащ.
— Но лучше это, чем ничего. Пошли! Остальное можно купить по дороге.
* * *— Принц, — настойчиво повторила Соланна.
— Лучше будет, если вы удалитесь в один из своих замков и о вас не будет слышно как можно дольше.
— Это ерунда! — не соглашался Йиршанна, озабоченно поглаживая лысину на макушке. Кончик его клювообразного носа дрожал. — Если мне удастся убедить отца, то…
— Вам не удастся убедить его, — спокойно возразила Соланна, — это заговор, и ваш отец, скорее всего, тоже в нем замешан. Хотя, возможно, и не по своей воле.