— Ты с ума сошел! — пролаял с кровати Сунт-Аграм и снова закашлялся. Его легкие еще не полностью исцелились. Кинжал Соланны добросовестно сделал свое дело. — Так ты их никогда не догонишь, — договорил чародей откашлявшись. — Я знаю, на что ты способен в седле.
— Но я имел в виду не обычного коня…
— Ну, разве что так… — задумался Сунт-Аграм. — Нет! — решил он наконец. — Принеси мне книгу Нхараменнон. И пошли сюда какую-нибудь из служанок. Но сначала пусть приготовит мои любимые кушанья. Пока она готовит, я закончу колдовство.
Помощник послушно поклонился, исчез и через некоторое время вернулся в комнату с огромной книгой в руках. Сунт-Аграм с его помощью сел в кровати и, уложив книгу на согнутых в коленях ногах, принялся с трудом переворачивать страницы фолианта.
— Ага, вот оно, — прохрипел он громко. — Открой окно! — приказал он тоном, который не допускал возможности неповиновения.
Некоторое время он молча изучал написанные в книге слова, потом уставился своими злыми зелеными глазами на Хинневара. Он проговорил заклинание так быстро, как будто хороший кучер щелкнул бичом непослушных лошадей. В комнате раздался хриплый рев. Видимо, превращение, произошедшее с Хинневаром не было совсем безболезненным, а тот всегда плохо переносил боль.
В следующее мгновение Сунт-Аграм с удовлетворением следил за тем, как Хинневар исчезает в ночной тьме.
Вскоре после этого раздался стук в дверь и она с визгом отворилась. Внутрь просунула голову любимая служанка Сунт-Аграма. Никто, правда, не знал, чем она ему так понравилась, но она прислуживала чародею уже второй год, чего еще никогда не случалось. Всех предыдущих он рано или поздно использовал как материал для своей чародейской практики, и их мертвые окровавленные тела иногда находили в кустах под окнами чародея, а иногда и вовсе не находили.
— Закрой окно, — приказал чародей. — Здесь холодно. Затопи камин, а потом принеси мне поесть. А что потом мы с тобой будем делать, — плотоядно облизнулся Сунт-Аграм, — посмотрим после этого.
— Еду я уже принесла, как вы и желали, Ваше Высочество.
К счастью для служанки, Сунт-Аграм не заметил, как она содрогнулась, увидев багровые рубцы, покрывавшие его приоткрытое тело.
Глава XII
«В городе»
Начало накрапывать. Соланна вытащила из дорожного мешка зеленый плащ из толстого войлока с большим капюшоном, отороченный по краям черным мехом, окончательно не промокнуть, она завернулась в плащ, низко натянув капюшон на лицо и съежившись в седле. Но ветер, крутясь, как волчок, продолжал забрасывать ей под капюшон холодные брызги дождя.
Дождь усиливался и вскоре из-за ливня трудно стало видеть дорогу. Киммериец тоже завернулся в свой тяжелый черный плащ, купленный им по дороге. Он был так промаслен, что не пропускал воду.
Городок вынырнул из пелены дождя как призрак. Почерневшие палисады несли следы не только времени, но и прошедших здесь сражений. Дома на первый взгляд выглядели новыми, словно их построили совсем недавно. Под потоками дождевой воды они блестели, как навощенные. Все дома были деревянными, но выглядели как декорации, поставленные для каких-то неизвестных целей.
Небольшую площадь окружали шесть домов и от нее расходились две улицы. Та, по которой приехали путники, была более широкой. Хотя еще не слишком стемнело, на улицах не было видно ни души. В окнах домов тоже не было света. Конан оглядывался по сторонам и его длинные мокрые от дождя волосы, стянутые лентой на лбу, разлетаясь вокруг головы, образовывали ореол.
Все дома на площади были двухэтажными, у всех окоп были открыты ставни. Незакрепленные рамы болтались по ветру, отовсюду доносился скрип оконных петель.
Над входом в единственный трехэтажный дом покачивалась вывеска. Из-за проливного дождя Конан не мог разглядеть, что на ней изображено, но уверенно направился к дому, полагая, что это трактир.
Он не ошибся.
Киммериец соскочил с коня и зашел под небольшой навес, прикрывающий вход в дом от непогоды или палящего солнца. Он нажал на ручку двери, но она оказалась запертой. Конан потряс ручку, но двери не поддались.
— Закрыты на засов, — буркнул он разочарованно, услышав, как тяжелый деревянный брусок заерзал в петлях засова.
Он забарабанил в дверь своим тяжелым кулаком. Грохот от его ударов раскатывался по всему дому, и Конану показалось, что жилище безлюдно. Но немного погодя послышались тяжелые шаги, и из-за дверей раздался неприветливый голос:
— Кого еще Сет сюда несет?
— Приехали гости. Открывай свою конуру или я разнесу ее в щепки! — проорал Конан, которому подобное приветствие пришлось не по душе.