В тот момент, когда выпавший кинжал звякнул о край карниза, Конан вспрыгнул на узкую каменную полоску шагах в четырех от обессилевшего ворона и кинулся к нему. Однако огромная птица, голова которой доставала киммерийцу почти до пояса, не собирался легко сдаваться. Ворон быстро огляделся и взмахнул оставшимся крылом, собираясь кинуться вниз, чтобы спланировать куда-нибудь в безопасное место и там передохнуть. Конан, прыгнув вперед и схватившись одной рукой за огромную лапу, не позволил ему это сделать. Ворон покачнулся и упал на бок. Тем самым освободилась для борьбы его вторая лапа. Ее растопыренные когти разрезали воздух в опасной близости от лица воина. При одной из неудачных попыток задеть Конана коготь врезался в каменную стену. Воздух прорезал скрежещущий звук, который заглушил и шум прибоя и свист ветра. Наконец Конану удалось навалиться телом на вырывающегося ворона так, чтобы тот не смог пустить в ход ни свой мощный клюв, ни когти.
Киммериец, глубоко дыша, лежал на бешено бьющейся груде перьев и мяса. Ему хотелось вытереть пот с лица, ибо ни подъем по каменной стене, ни бой с раненым вороном не были легким делом, но не получалось. Он задумался, что делать дальше. Он не мог ни на мгновение ослабить свою хватку, иначе снова бы закипел бой. Он, конечно, мог бы убить ворона, но решил избежать этого. Ему было ясно, что ворон — один из Сунт-Аграмовых союзников, и его допрос мог бы принести много ценной информации.
Ветер с моря понемногу осушил лицо Конана, и воин огляделся.
Ширина карниза не превышала пяти футов. Киммериец постепенно перевалился на бок, одной рукой продолжая сжимать горло ворона, а другой прижимая к себе обе лапы.
Затем он с трудом встал, перекинув тяжелую птицу через плечо, и медленно двинулся по карнизу вниз, рассудив, что этот путь должен привести его на твердую землю. Он шел осторожно, потому что тучи каждое мгновение закрывали месяц, а карниз находился далеко не в лучшем состоянии. Некоторые камни уже давно из него выпали, и время от времени под ногами Конана раскрывалась нагоняющая страх глубина. Ворон не успокаивался, стараясь вырваться.
Конан передвинул птицу так, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Если не перестанешь, — заорал он, заглушая свист ветра, — сверну тебе шею!
Его стальные пальцы стиснули горло ворона. Тот несколько раз дернулся и затих. Киммериец улыбнулся и отпустил горло. Пернатая масса неподвижно повисла у него на спине. Взглянув вниз, Конан увидел, что земля уже недалеко. Он повернулся лицом к стене и начал сползать прямо по поверхности пирамиды.
* * *— Ханнаор! — раздавался в пустом коридоре рев Конана, рассыпаясь эхом. — Ханнаор!
Темный коридор на мгновение осветился, когда распахнулась одна из дверей. Жрец вышел из-за нее и остановился в снопе света, падающем из его кельи. Этот свет был таким ярким и резким, что Конан прищурил глаза.
В этот момент ворон подал первые признаки жизни. Он заметался так, что Конан должен был снова напрячь мускулы, схватив его обеими руками.
Скрипнули еще одни двери.
— Что происходит! — раздался из темноты голос Соланны.
— Я кое-кого поймал, — улыбнулся Конан и, хотя в темноте не было видно, в его голосе явно слышалась радость. — Ворона размером с морского орла. Как ты думаешь, такое бывает?
Раздались приближающиеся тихие шаги. Глаза Соланны, привыкшие к темноте, ясно различали темную пернатую массу, лежащую на плечах Конана.
— Если я не ошибаюсь, это Хинневар.
— Но тот же должен быть каменным, — заметил Конан.
— Это все было очень-очень давно, — прошипела Соланна. — С той поры Сунт-Аграм мог передумать сто раз. Особенно, если нуждался в помощнике. Все-таки мы сумели расстроить его планы.
— Хм, — жест Конана в темноте не был виден.
— Я вам еще нужен? — произнес Ханнаор. — Мне необходимо заняться старым моряком. Ему требуется помощь.
— Да, пожалуйста, — белые зубы Соланны сверкнули. — Об этом пленнике мы сами позаботимся.
* * *Конан протиснулся в келью Соланны. Двери не были рассчитаны на такой объем, который занимал сейчас Конан вместе с вороном на плечах. Поэтому, сильно ударившись локтем о косяк, Конан сердито выругался:
— Кром побери, когда уже, в конце концов, начнут строить…
— Придется потерпеть, — улыбнулась Соланна, — не надо было так расти.
Он огляделся. Окно было закрыто ставнем, который у себя Конан снял. Зато в углу, в котором находилось что-то, похожее одновременно на камин и плиту, весело потрескивал огонь.