Младший из моряков взглянул на Конана и выражение, которое он увидел в глазах киммерийца, заставило его исчезнуть из комнаты.
Другой, постарше, наконец-то пробрался за спину сражающегося блондина и пробивал себе дорогу в первый ряд зрителей.
Неровный круг наблюдателей, который был разомкнут как раз у стола Конана, передвигался одновременно с движениями соперников. Вес в Термезане знали Конана, и никто не осмеливался встать так, чтобы закрывать ему сцену. Сейчас киммериец поднялся. Он был выше всех как минимум на целую голову, так что обзор ему открывался превосходный.
Только теперь он заметил, что пожилой моряк сжимает в руке массивный кинжал. В этот момент блондин должен был отступить перед натиском офицера и тем самым попал в поле досягаемости второго моряка. Рука того медленно и незаметно поднялась. Не знай Конан этого заранее, он бы, наверное, этого не заметил. В ту минуту, когда рука моряка, сжимающая кинжал, замахнулась за спиной блондина, мелькнула и правая рука Конана со вторым кинжалом.
Оружие просвистело в воздухе, перевернулось в полете и таким образом не попало в свою цель так, как это задумал Конан. Лезвие кинжала слегка поцарапало моряку плечо, а рукоятка, продолжив движение, ударила его в висок. Моряк, тихо захрипев, свалился на землю. Вокруг него мгновенно образовалось свободное пространство.
Дерущийся офицер на минуту остолбенел, это использовал блондин и пронзил его правую руку так глубоко, что в ране показалась кость. Сабля выпала из руки моряка на пол, он схватился за руку, из которой хлестала кровь, здоровой рукой.
Блондин продолжал занимать фехтовальную позу. Моряк, качаясь, отошел к двери, где им занялся третий моряк, который пару минут назад исчез из комнаты.
Трактирщик заорал:
— Оттащите кто-нибудь эту падаль, — показал он на моряка, лежащего без сознания. — Проклятое отребье, испортить такой прекрасный вечер!..
— Налей всем за мой счет, — крикнул блондин, который как раз собирался сесть за свой стол.
Он стер со лба пот, вытер меч и сделал глоток из своего бокала. Потом снова встал и подошел к столу Конана. Склонившись к сидящему гиганту, он спросил:
— Можно предложить вам кувшинчик в благодарность за оказанную помощь?
— Не вижу причины, по которой я мог бы отказаться, — пожал плечами киммериец.
Служанка поставила на стол Конана пузатый кувшинчик с вином.
Конан снова перестал интересоваться окружающим. Светловолосый ушел за свой стол и продолжил заниматься своими делами. Вечер в трактире продолжился, как обычно, и завсегдатаи вскорости позабыли о случившемся.
Глава II
«Ловушка»
Время уже подошло к полуночи, когда Конан наконец оторвал взгляд от стола и кувшина. Трактир был полон разнообразных посетителей. В дружной беседе здесь сидели богатые горожане, обедневшие дворяне, главари воровских шаек, сутенеры. Среди них лавировали стайки женщин всевозможных фигур, размеров и возрастов.
Под высоким потолком витал дым от факелов, освещавших все помещение. Клубы дыма растворялись очень медленно. Не помогала даже открытая дверь. На улице было тепло, поэтому тянул лишь слабый сквозняк.
Конана просто поразило, как изменилась атмосфера в трактире за то время, что он не замечал окружающего. Помутневшим взором он озирался кругом. В голове было пусто. Он все еще не решил, когда поедет дальше и в каком направлении отправится. Запрокинув голову, он сделал такой огромный глоток, что даже стукнулся головой об стенку и громко захохотал.
— Пусть лошади думают, у них голова больше, — повторил он излюбленную поговорку короля Сенхора.
Он стукнул кулаком по столу. На этот тонкий намек к нему подбежала девушка со следующим кувшином. Конан краем глаза взглянул в окно и подумал, что у него еще есть время, прежде чем он покинет милый город Термезан.
— Господин, — прошелестел рядом с ним тихий голос, — не угодно ли хорошенькую девочку?
Конан наклонил голову набок, непонимающе оглядываясь вокруг в поисках источника странного голоса. Возле его стола стоял карлик, ростом едва превосходящий крышку стола.
— Ты думаешь, что мне нужна для этого помощь такого… — рявкнул гигант.
— Я вхож во многие интересные дома, — не оставлял его в покое коротышка.
Конан уставился на него внезапно прояснившимися глазами.
— Куда?
— Для тебя, мой господин, нужно что-то действительно… — он делал вид, что глубоко размышляет. — Что ты скажешь о дочери начальника монетного двора? — с любопытством взглянул он на киммерийца.