— Вы не могли бы передать мистеру Жозефу Моранто, что с ним хочет встретиться его парижский приятель Чарли Боксон? — попросил он охранника.
Толстяк зашел в будочку, поднял телефонную трубку. Выслушал распоряжение, вернулся:
— Мистер Моранто не знает никакого Чарли Боксона. Проваливай, парень, нечего здесь околачиваться!
— Вы правы, сэр! — подчинился Боксон.
«Вот так Жозеф! — размышлял он, пытаясь обойти виллу с другой стороны и отыскать какую-нибудь лазейку. — Он меня уже не знает! Отлично, значит, я на верном пути!»
Некоторое подобие плацдарма для вторжения обнаружилось довольно скоро. К вилле примыкал другой дом с табличкой «Продается». Все окна дома были наглухо занавешены шторами, на крыльцо ветром намело несколько листьев, их некому было убрать — в доме давно никто не жил. Боксон зашел на участок, прошелся вокруг строений и перед ним открылся вид на внутренний двор виллы Сэнди Стивенс. Посредине двора находился бассейн. На шезлонгах у бассейна расположились двое: женщина в бикини и абсолютно голый мужчина. В мужчине Боксон узнал Жозефа Моранто, женщина, скорее всего, — сама Сэнди Стивенс, и Боксон почувствовал себя охотником, после долгих поисков вышедшим на дичь…
Он обошел виллу по периметру; другие примыкающие к ней дома были вполне обитаемы, ему даже не удалось подойти к вилле вплотную. Он не огорчился скрытное проникновение на частную территорию допускалось только в самом крайнем случае.
Чарли вернулся к пустующему дому, сел на траву под деревом, прислонившись спиной к стволу. Он немного понаблюдал за отдыхающей у бассейна парочкой, потом женщина встала, подошла к Жозефу, похлопала его по бедру, направилась в дом. Жозеф поднялся, перебросил через плечо полотенце и двинулся следом. «В поте лица твоего будешь есть хлеб…» — вдруг вспомнились Боксону слова из Библии, и он усмехнулся. Потом к продаваемому дому подъехали два автомобиля торговец недвижимостью и его клиенты, и Боксон ушел. «Старина Жозеф никуда не денется» — справедливо рассудил он.
…В половине восьмого вечера Боксон пил кока-колу в баре «Соверен». В картонном блюдце перед ним лежал сложносоставной сэндвич, а традиционную бутылочку с кетчупом Боксон проигнорировал.
Сильвия появилась в баре без пяти минут восемь, вместе с ней вошел пожилой мужчина с сигарой, они сели за столик напротив — место выбирала Сильвия.
Музыкальный автомат грохотал так навязчиво, что Боксон догадался, зачем выбран был именно этот бар — музыка не позволяла подслушать разговор за соседним столом.
Мужчина с сигарой напоминал мелкого посредника — масса амбиций и отсутствие денег. Разговор протекал активно, собеседники почти не задумывались над репликами, видимо, тема была хорошо знакома обоим и к переговорам готовились заранее.
Примерно через двадцать минут Сильвия положила сумочку справа от себя. Боксон встал, но не успел он выйти из-за стола, как какой-то тинейджер в теннисных туфлях, до того внимательно изучавший репертуар музыкального автомата, вдруг решил поправить свое материальное положение и бросился к сумочке. На бегу он смахнул её со стола и так стремительно помчался со своей добычей к двери, что его шансы уйти безнаказанно представлялись почти стопроцентными.
Боксон один раз уже видел нечто подобное — в припортовом кабачке Гавра малолетний цыган так же резво бежал к двери с портмоне какого-то зазевавшегося канадского штурмана. Штурман оказался не растяпой — не отходя от стойки, бросил вслед беглецу бутылку с остатками кальвадоса и попал точно в голову. Присутствующая публика аж взвыла от восторга. Боксон запомнил этот прием.
Взметенная рукой Боксона, бутылочка с кетчупом деревяшечным стуком ударилась об затылок криминального спринтера и осыпалась осколками по его спине. Кетчуп пополам с кровью слепил волосы и изобразил страшную рваную рану, как от пули дум-дум. Сумочка упала на пол, раскрылась и вслед за тюбиком губной помады и пудреницей оттуда вывалился симпатичный короткоствольный револьвер.
Боксон подошел к поверженному, поднял уцелевшее горлышко бутылки, чем вызвал неуверенный писк какой-то крупногабаритной дамы в обтягивающем красном мини-платье, развернулся и приблизился к настороженно наблюдавшему за событиями бармену.