В Беверли-Хиллз Эмилио Терсеро зашел, чтобы навестить свою тетку — она работала кухаркой в одном из мексиканских ресторанчиков Голливуда, приезжим европейцам очень нравилось поужинать бесподобным мексиканским чилли, не выезжая куда-нибудь в Тихуану или Акапулько.
Эмилио чуть не хватил удар, когда он увидел, что из мотеля «Рок-мотор» вышел тот самый лейтенант полиции из Гвадалахары, который исчез после падения злополучного грузовика в пропасть. Мексиканец понаблюдал, как этот парень в кожаной куртке сел в красный «понтиак» с какой-то шатенкой, и они уехали в сторону Лос-Анджелеса. Узнать номер их апартаментов не составило труда уборщицей в мотеле работала мексиканка из предместий Вальпараисо; она и рассказала земляку, что дама много дней жила одна, занимается неизвестно чем, а парень появился чуть ли не вчера; похоже, они давно знакомы. «Неизвестно чем» — такой род занятий не был для Эмилио секретом. «Секретный агент — вот как это называется!» — решил про себя мексиканец.
Эмилио повидался с теткой; передал приветы всем родственникам; пообещал пристроить к делу двоюродного племянника («мальчика третий раз забирают в полицию за угон автомобиля, от этих проклятых копов нет никакого житья!»); отведал удавшегося на славу жареного мяса с настоящим мексиканским соусом и затушил огонь в желудке большим количеством отличного кукурузного самогона теткин муж обладал талантом самогоноварения.
Он вернулся к мотелю «Рок-мотор» уже в темноте. В окнах интересующего его номера света не было, и Эмилио, легко справившись с замком, вошел внутрь. В номере действительно было темно, но в душевой горел свет, и слышался шум воды, там кто-то был. Эмилио достал нож, сел в кресло и начал ждать. Он дождался.
Шум воды прекратился, мексиканец встал и затаился в углу.
Сильвия Маннерман, завернувшись в полотенце, вошла в комнату, и сильная рука сдавила её горло.
— Молчи, сука! — прошипел мужчина, и на Сильвию пахнуло запахом винного перегара. И тут же она почувствовала прикосновение к лицу холодного железа.
— Возьмите деньги… — прошептала она. — Отпустите меня…
— Молчи, сука! — повторил мужчина. Сильвия пыталась разглядеть его, но он старательно держался за её спиной. Потом он сдернул с неё полотенце.
— А у тебя есть на что посмотреть, легавая сука! — он ударил её по ногам, и она упала на пол. Эмилио уже забыл про парня в кожаной куртке. Он обнаружил другой объект.
Женщина вдруг дернула на себя полотенце, и неосторожно наступивший на него мексиканец оказался на полу. Она успела встать и бросилась в душевую, Эмилио рванулся за ней, на полочке у зеркала лежала дамская сумочка, она схватила её и мексиканец метнул свой нож. Даже пьяный, Эмилио Терсеро не мог промахнуться.
Нож пробил ей шею, но в оставшийся краткий миг исчезающего сознания Сильвия успела нажать на курок лежащего в сумочке револьвера.
Отброшенный выстрелом мексиканец вывалился в комнату, поднялся на ноги, посмотрел на окаймленную сгоревшим порохом дырочку на рубахе, сделал несколько шагов к двери, удивился, что совсем не видно крови; комната внезапно поплыла перед глазами; он ещё какие-то мгновения старался не упасть, хотел уцепиться руками за кресло, но руки не послушались, и в наступившей мгле он уже не почувствовал, как ударился головой о ножку кровати…
…Боксон вышел из магазинчика с большими бумажными пакетами в руках Сильвия послала его за сэндвичами и напитками для позднего ужина. Издалека он увидел отблески полицейских мигалок у мотеля, подумалось о неладном, постарался подойти незаметно. У дверей в номер Сильвии топтались полицейские, санитары «скорой помощи» доставали из фургона носилки.
— Что случилось? — спросил Боксон у группы зевак.
— Какой-то чиканос залез воровать, а женщина была в номере. Он её ножом, а она успела выстрелить. Два трупа, — ответил мужчина в техасской шляпе. — Нынче без оружия только дураки…
— Говорят, её голую в ванной нашли, он её изнасиловать хотел… — добавила женщина в домашнем платье, в её голосе слышалось наслаждение сплетней. — От этих чиканос проходу нет, хорошо хоть в этот раз полиция быстро приехала.
— Полностью с вами согласен, мэм!.. — кивнул головой Боксон и, постояв несколько минут, дождался выноса покрытых простынями тел.
…Он присел на скамейку около двери своего номера в мотеле «Тип-Топ» (Сильвия порекомендовала сохранить номер за собой); пакеты с сэндвичами поставил рядом; долго сидел, уставившись в темноту, потом распечатал пачку «Лаки Страйк», закурил. Напротив, через дорогу, уличный фонарь осветил плакат с символическим дядей Сэмом и предупреждающей надписью: «Он тебе дядя, а не отец!»