– Ну, если в этом смысле... – оттаял доктор. – Пусть так, пусть буду павиан, так вот...
Так вот, выясняется, что наш участковый павиан знает почти всех старых павианов Агапова тупика, и Ивана Францевича Крица, естественно, тоже... А как же: у него такая странная квартира и восхитительный потолок, расписанный масляными красками, – девушка видела эту странную фресковую композицию?
Видела девушка, видела, но сейчас разговор не об этом.
– Что значит – не первая интересовалась, а доктор?
А то и значит. Примерно с полгода назад, сюда, в этот кабинет, заходил молодой человек, ссылался на нездоровье, слабость, головные боли; слово за слово – завязался разговор. Молодой человек производил исключительно приятное впечатление; кивнул на дверь и озабоченно заметил, что уж больно много старых людей дожидается в коридоре. Доктор согласился: ничего удивительного, район сам по себе старый, вплотную прижат к Садовому кольцу, в здешних домах много сохранилось "ровесников века", так сказать. Молодой человек заинтересовался: а кто? а что? а как? Доктор извлек свою тетрадку из стола, принялся рассказывать. Собираясь откланиваться, молодой человек вскользь, между делом, осведомился – нельзя ли с тетрадки снять ксерокопию. Просьба доктора озадачила; впрочем, пациент развеял его сомнения: в целях сугубо благотворительных... Одно товарищество с ограниченной ответственностью намеревается открыть столовую с бесплатным питанием, и в порядке маркетинга хорошо бы иметь представление о контингенте...
– И вы дали тетрадку?
Доктор отрицательно покачал головой.
– Почему?
Он откинулся на спинку, стула, уложил туго сжатые кулаки на стол и стал напоминать профессора Павлова с хрестоматийного живописного полотна... Я терпеливо ждала.
– Он предложил мне деньги...
Стоп, милый мой павиан, стоп! Деньги? За что? За эти измочаленные тетрадные листы, красная цена которым – ломаный грош?
– Очень приличные по тем временам деньги, – пояснил доктор. – Я не отдал... – он растер в пальцах пустоту, точно пытаясь в пустоте нащупать характер своих тогдашних предчувствий, – Что-то здесь не то понимаете?
– Как он выглядит?
Врач задумался. Как? Обычно. Очень симпатичный молодой человек, интеллигентное лицо, аккуратная стрижка, прилично одет.
М-да, исчерпывающая характеристика.
– Вообще-то, все это, – он помахал тетрадкой, – можно взять и в другом месте, в РЭУ, например. За исключением чисто медицинских аспектов, естественно. И вот еще что... – он увел взгляд в потолок. – Этот парень очень похож на одного молодого человека, что-то рекламирующего по телевизору... То ли компьютеры... То ли какие-то информационные системы...
– выскочило у меня, и доктор мелко закивал: вот именно, именно, только этот – нетелевизионный – ярко выраженный блондин.
Я скомкала бумажку с рецептом и бросила ее в пластиковое ведерко, стоящее под рукомойником; если мне впредь понадобится вылечиться от простуды, я не стану пить аспирин, а просто выйду во двор и закричу: я иду искать, и я не виновата, что обаятельный плейбой с ямочкой на щеке не спрятался.
Чтобы добраться до РЭУ из поликлиники, надо пересечь Агапов тупик по диагонали, миновать Пряничный домик, свернуть во двор, по центру которого стоит огромная лужа; в среднем подъезде пятиэтажного казарменно-унылого дома и располагается заведение, аббревиатурное наименование которого дешифровать я не в состоянии.
Пряничный домик – еще одна из достопримечательностей Агапова тупика. Это крохотный двухэтажный особнячок, настолько миниатюрный и уютный, что всякий раз, проходя мимо, я мечтаю стать великаном: чтобы погладить его по головке, как маленького ребенка. В последние годы он явно запаршивел и обветшал. Тем разительней перемены, произошедшие с домиком в течение нынешнего года.
Сюда въехала какая-то коммерческая контора.
Первым делом эти ребята счистили многослойные коросты штукатурки, обнажили красный кирпич и тщательно его отчистили шкуркой. Заменили рамы, вставили новые стекла, одели оконные впадины в намордники ажурных медных решеток. Нахлобучили на подъезд длинный, как у бейсбольной шапки, козырек.
В Пряничном домике всю жизнь обитала наш дворник Рая. Она равнодушно взирала на усилия коммерсантов, поскольку сама – по современным правилам, неизвестно как, скорее всего, в страшной неразберихе, возникшей сразу после разрешения на приватизацию жилья, – она успела прибрать квартиру к рукам и получить свидетельство о передаче ее в полную дворницкую собственность.