— Что ему даст этот проект?
— Возможность управлять куклами. Тотальный контроль над обществом. Твой куратор станет наместником Бога на Земле, которому сам Бог не указ. Он станет тем, кем когда-то мечтало стать я.
— А я ему зачем?
— Проект под угрозой. Начало сбываться Пророчество.
— То самое, которое было в стихах?
— Да. Равновесие нарушилось и Сакрариум решил стереть мир людей полностью.
— И спасителем мира был выбран я?
— Да.
— Ну тогда мой куратор крупно просчитался. Он выбрал не того…
— Он выбрал того, кого нужно. Он выбрал алую орхидею.
— Я не спаситель мира!
— Писатель… — Хо вздохнуло, и на месте его глаз загорелись узкие зелёные щёлочки. — Порой, спасителем мира является не тот, кто сам его спасает, а тот, кто находит средство его спасения.
— А какое место во всём этом отводится тебе? Как ты вообще оказалось здесь?
— Сюда меня доставил твой куратор. Я обещало посодействовать ему кое в чём. На деле же, у меня была совсем иная задача — осуществить свою давнюю задумку. Попробовать себя художником иных масштабов. Изобразить целый город, создав его по своим лекалам и чертежам. Оживить новой, причудливой экосистемой. И подняться на ступень выше, став, наконец-то, настоящим творцом. Ты ведь тоже творческая личность, значит должен меня понять.
— Ну-ну. И для этого ты уничтожило прежний город? Чтобы на его руинах отстроить свой собственный?
— Я ничего не уничтожало. В вопросах самоуничтожения людям нет равных. Я просто им не мешало.
— Но почему?
— Мне это было выгодно. И не только мне. Всё было спланировано изначально. Все жалкие потуги мечущихся человечков контролируются свыше. И даже я в этом механизме всего лишь крупная шестерёнка.
— Я начинаю понимать. То, что здесь разрабатывалось — заранее предполагало уничтожение города. Неважно, что это было, важно, что город был уничтожен.
— Верно.
— И ты к этому совсем не причастно?
— Как сказать. Моя причастность относительна. Это как дать ребёнку боевую гранату. Он побежит играть с ней, будет с любопытством её изучать, но ничего не поймёт. И рано, или поздно он обязательно выдернет чеку.
— Если не ты, и не мой куратор, тогда кто стоял за всем этим? Те, кого называют 'Высшими'?
— Им был нужен плацдарм. Я его подготовило. Как видишь, они использовали даже меня.
— Плацдарм для выведения новой цивилизации, на смену нашей.
— Да. Земля — не единственный тестовый полигон. В разных мирах существуют разные полигоны, откуда идут потоковые данные в Сакрариум. Там их тщательно изучают, анализируют, отделяют зёрна от плевел. Это глобальная, цивилизационная евгеника. Когда-то примерно так же тестировали человеческий разум, перед тем, как отдали ему Землю для заселения.
— Выходит, эволюционная теория ложна?
— Нет. Не путай эволюцию организмов с эволюцией разума. Миллионы лет под вас подгоняли идеальную форму, способную соответствовать потенциальным требованиям разума, разрабатываемого и тестируемого отдельно. Подгонялась не только форма, но и ареал. Да, да, да, весь мир заранее формировался для вашего максимально комфортного существования. Чтобы вы могли получать из него всё необходимое для своего развития и совершенствования. Знаешь ли ты, Писатель, что до появления вашей цивилизации, на Земле предпринималось не меньше трёх попыток внедрения разума в биологический образец? И все они закончились неудачей. Разум не прижился. В результате пришлось перекраивать всю структуру, меняя состав почвы, воздуха, биоразнообразия. Отсюда и катастрофы, неоднократно уничтожавшие почти всю жизнь на Земле. Мир просто стирали, и начинали строить с нуля. Лишь в начале антропогена, после очередной неудачи, с учётом всех предыдущих ошибок, наконец-то, произошло успешное внедрение разума в биологическую основу примата. Разум освоился и начал быстро развиваться. Конечно же он был не идеален, поэтому срок его существования, разумеется в масштабах Вселенной, отводился весьма и весьма скромный, измеряемый даже не миллионами лет, а жалкими тысячелетиями. Посмотри на геохронологическую шкалу, и поймёшь, как ничтожна человеческая эпоха, на фоне предыдущих эпох.
— Город Иликтинск — модель будущего мира?
— Ты захотел бы жить, скажем, на стрельбище? Думаю, вряд ли. Так и здесь. Зона испытаний — это одно, а земля обетованная — это совсем другое. На испытаниях выявляют пределы возможностей, а в жизни — просто живут. Я создало то, что должно было создать. Этот город — моё лучшее творение. Это мой новый мир. Мой Тенебрариум!
— А аномалии — это всего лишь тренажёры для опытных образцов?
— Нет. Аномалии — это энтропийные парадоксы. Когда кроишь и сшиваешь лоскуты из разных измерений, то расхождения неизбежны. Где-то обязательно происходят сдвиги и перекосы. У меня не было возможности создавать мир с нуля, как у Прокриатора. Приходилось пользоваться тем, что было, состыковывая то, что порой вообще не совпадало. Поэтому, все эти аномалии — просто всплески многомерных энтропийных дисфункций, которые не могут адекватно восприниматься человеческим разумом. Ты уж прости за прямоту, Писатель, но чтобы разобраться в их структуре, твоих мозгов, увы, недостаточно. Думаешь, почему мне приходится регулярно синхронизировать структурный баланс используя тот самый 'туман'? Именно для того, чтобы вся эта красота не разлезлась по швам. А с тренировкой опытных образцов прекрасно справляется местная фауна и сами опытные образцы… У тебя ещё есть вопросы?
— Ты сказало, что для спасения мира нужно всего лишь найти средство. Я так понимаю, что это средство — ты?
— Не думаю.
— Но разве может быть иначе?
— Может. Когда мы впервые встретились, я тоже посчитало, что твоему куратору нужна моя помощь, но потом… Потом догадалось, что ему нужно вовсе не я.
— А кто?
— Моя старая подруга.
— Не думал, что ты с кем-то дружишь.
— Мы с ней заклятые друзья, — Хо рассмеялось.
— Допустим. Тогда почему он отправил меня к тебе, а не к ней?
— Потому, что без меня тебе к ней не подобраться.
— Кто она?
— Сальвификарий Сакрариума.
— Высшая? Та самая агентесса? — догадался я. — Что охотилась за тобой?
— Она ангел. По-имени АлХезид.
— Лучезарная значит…
— И очень опасная.
— Она тоже где-то в городе?
— Да. Мы оба отбываем здесь наказания за то, что натворили в ноосфере. Меня отправили на исправительные работы, а её заточили в стазис-капсуле, чтобы немного утихомирилась, и не натворила ещё больше проблем. Твой куратор и АлХезид когда-то были не разлей вода. И теперь он надеется, что по старой дружбе Лиша поможет ему предотвратить апокалипсис. Ведь только она вхожа в Сакрариум.