— Скажи им, чтобы возвращались на свои посты, — потребовал Латуриэль.
— Избранный — только один! — вместо этого прокричал я. — Это мастер Латуриэль! Это он — избранный!
Радость толпы опять сменилась лёгким смятением.
— Точнее, он сам себя провозгласил избранным, — 'добивал' их я. — Он решил, что выше всех. Он же мастер. Старший брат. Так уж принято у старших братьев, отбирать у младших всё самое лучшее. Например, тело в котором можно поселиться, чтобы продлить свою жизнь.
— Заткнись. Немедленно заткнись, — окрысился на меня Латуриэль.
— Да, он возжелал воспользоваться этим человеческим телом, вытеснив из него разум, вместо того, чтобы, как обещал, принести жертву Даркену Хо!
— Что за страшную хулу ты наводишь, человек?!! — воскликнул один из суларитов внизу.
— Я говорю вам истину, братья. Я — не человек! Я — Даркен Хо! Это я усмирил эндлкрона! И я вновь пробужу его, если вы не свергнете эту лживую, разлагающуюся падаль!
— Дай сюда! — Латуриэль вырвал у меня мегафон, и, под рокот озадаченной толпы, оттащил от окна. — Всё, тварь, тебе не жить…
Верховный суларит был вне себя от ярости. Отшвырнув мегафон в сторону, он выхватил нож. Удерживая меня за ворот, он подтянул меня к дальней стене, и, прижав к ней, произнёс, — хочу, чтобы ты знал. Райли будет умирать долго. Гораздо дольше тебя. Передавай привет вечной пустоте!
Лезвие ножа устремилось прямо мне в живот.
Что я чувствовал? Да ничего не чувствовал. Безразличие. Меня настолько всё достало и утомило, что я уже не испытывал никакого страха. Ну убьют — так убьют. Я столько всего насмотрелся за последние дни, столько пережил и перенёс, что какая-то смерть теперь для меня всего лишь очередное погружение в привычную неизвестность. И да, ещё было что-то вроде удовлетворения, что перед гибелью, я успел поднасрать ублюдку-Латуриэлю. Пусть теперь расхлёбывает, скотина…
Об этом я думал, глядя, как рука с ножом движется к моему солнечному сплетению. А потом подумал, — 'чего же она так медленно? Может быть всегда так перед смертью, как перед чёрной дырой, время замедляется и становится, как будто, бесконечным?' Но я не скован. Я тоже могу двигаться. Будто под ай-талуком. Хотя, какой в этом смысл? Всё, что я успел — это схватиться голой рукой за острый клинок. Схватился, и удивился, почему у грозного Латуриэля такое паршивое и тупое оружие? Моё мачете срезало бы сейчас пальцы, словно пластилиновые, а этот нож туп, как его хозяин. Мне даже не больно его держать. Или это от шока? Но я действительно его держу! Острие остановилось рядом с моим пупком, я чувствую, как Латуриэль налегает на рукоять, но моя рука держит нож за клинок, не давая ему продвинуться дальше. Как это вообще получилось? Я попытался подвигать рукой, но она мне не подчинялась. Внутрь неё словно вставили негнущийся металлический каркас. Я держал нож, и видел, как медленно изменяется выражение лица Латуриэля. Он словно позеленел. Да не словно. Он действительно позеленел. Что-то озаряло его лицо зелёным светом. Как будто его освещали мои глаза. И чем дольше он на меня смотрел — тем слабее было давление на нож. В конце концов оно ослабло окончательно, и суларит попытался выдернуть оружие обратно. Не тут-то было. Моя рука сжимала лезвие как тиски. Рядом с нами стоял Никтус, челюсть которого медленно отъезжала вниз, а глаза расширялись. Время не торопилось ускоряться. И лишь когда Латуриэль сдался и отпустил рукоять, оно, ухнув в моих ушах, вернуло свой привычный ритм.
— Ка-ак? — прохрипел главарь суларитов.
Если бы я сам знал, как так получилось. Взяв отвоёванный нож второй рукой, я раскрыл ладонь, но увидел на ней лишь остатки стёртого энергена. Ни малейшей царапины на коже. Только старая грязь.
— Как такое возможно? — в ужасе смотрел на меня Латуриэль. — Предатели… Кто-то подменил мой нож…
— Подмена, или нет? Давай проверим, — Размахнувшись, я всадил его нож ему же в грудь до середины клинка.
Он коротко вскрикнул и несильно схватил меня за запястье. Второй рукой я залез к нему в карман, и, вынув передатчик, выдернул нож. Брызнула кровь. Латуриэль свалился на пол. Отполз немного в сторону и затих.
— Мой старший брат… Как ты посмел его… Умри, отродье!!! — зарычал пришедший в себя горбун, и, достав своё оружие, помчался ко мне.
Но внезапно, Никтус, находившийся межу нами, ухватил нападавшего за шею, перенаправил его инерцию в сторону от меня, и с разгона впечатал в стену. Затем, не дав своему коллеге опомниться, суларит профессиональным движением свернул ему шею. Гулко грохнулось упавшее тело. А затем, послышался стук костлявых коленей — это смиренно склонился передо мной бывший враг.
— Никтус? — удивлённо произнёс я. — Ты на моей стороне?
— Да, Даркен Хо. Я предан тебе сердцем и помыслами, мой владыка. И если ты мне не веришь, то убей прямо сейчас, — он протянул мне свой нож рукоятью вперёд. — Слэрго…
— Ты знаешь, где Z345/7-37 субкод 2?
— Знаю. Она внизу, в подвале.
— Отведи меня туда. Сейчас же.
— Слушаюсь.
Никтус повёл меня по коридору, в противоположный конец здания. К счастью, на пути нам никто не попадался.
— Куда подевалась охрана? — спросил я.
— Всех преторианцев отправили на первый этаж. Большая часть дежурит на улице, в оцеплении. Кроме нас, на верхних этажах никого не осталось.
Мы спокойно добрались до лестничной клетки. Спускаясь по лестнице, я расслышал внизу шум голосов.
— Не беспокойся, Владыка, позволь мне всё уладить, — заметил мою настороженность Никтус.
Сразу после его слов, на первом этаже нас встретил командир преторианцев.
— Что там случилось? — спросил он. — Я не всё расслышал, из того, что говорил мастер, и этот (он кивнул на меня), но братья на улице сильно разволновались.
— Там всё в порядке, — ответил Никтус. — Старший брат велел отвести человека в подвал, и ждать дальнейших распоряжений. Наверх не поднимайтесь. Держите оборону. Чтобы ни один мятежник не сунул носа в святая святых!
— Будет исполнено, — кивнул преторианец, и отправился к месту дежурства.
А мы продолжили спуск дальше.
— Ты мастерски с ним разобрался, Никтус. Хвалю.
— Я лишь выкроил немного времени для тебя, Владыка. Прости мой нескромный вопрос, но почему бы тебе не выйти и не продемонстрировать им, кто ты есть на самом деле?
— А они поверят?
— Я же поверил.
— А твой горбатый братец — нет. Да и сам Латуриэль, тоже до последнего не признал очевидного.
— Твоя правда, — согласился суларит. — Братьев будет трудно сразу убедить.
— Вот поэтому мы и должны выбраться отсюда по-тихому.
В подвале было совсем скупое освещение. Своими решётками и металлическими дверями с прорезями, он сильно напоминал следственный изолятор. А может это и был своеобразный СИЗО при Управлении. Я не знаю.
Впереди, в полутьме, боролись какие-то фигуры. Когда мы подошли поближе, то увидели двух суларитов-охранников, рвущих друг у друга какую-то тряпку. Прежде чем мы поровнялись с ними, тот, что был покрупнее, сумел вырвать добычу, оказавшуюся обычной курткой, из рук соперника, и тут же напялил её на себя.
— Дрянь, — проворчал он, — возясь с молнией. — Туго. Не застёгивается.
— Да она же бабская, — заржал проигравший суларит. — Зауженная. Только нараспашку ходить.
Куртка принадлежала Райли. Внутри у меня всё похолодело, когда я это понял.
— Пленница жива? — обратился к охранникам Никтус.
— Когда мы уходили, ещё дышала, — ответил суларит в женской куртке.
— Этого человека отведите туда же, и посадите на цепь, — мой спутник толкнул меня к ним. — Так велел мастер.
— Слэрго Латуриил, — охранники схватили меня за руки и повели по коридору.
Никтус остался стоять на месте. Мне так показалось. И я даже посчитал, что коварный суларит всё-таки обманул меня. Но это было не так. Он просто добивался эффекта максимальной неожиданности, чтобы напасть сзади и безнаказанно перерезать глотки моим конвоирам.
— Не бойтесь, Владыка, я с вами, — вытирая нож об одежду, подоспел он.
— Спасибо, Никтус.
Чугунная дверь распахнулась, и мы вошли в камеру, где сразу столкнулись с Глором.
— А-а, брат Никтус. Пришёл меня сменить? И человека привёл? Так и знал, что чёртовы бунтари не дадут мастеру с ним поработать…