— Будь ты проклят! — простонал упрямый суларит. — Ты всё разрушил!
— И я очень этим доволен, — подхватив Райли, я побежал дальше, успев заметить, что на нас валится очень крупное щупальце.
— Я найду те… — попытался крикнуть Латуриэль, но его крик оборвался вместе с ударом упавшего щупальца, раздавившего его как таракана.
В этот раз я удержал равновесие, чудом не свалился, но устоял. Больше щупальца рядом с нами не падали. Впереди опять появились сулариты, успевшие убежать на безопасное расстояние. Тревожно оглядываясь, они, разоружившись, стояли на коленях, с поднятыми кверху ладонями. Они капитулировали. Петляя между ними, я наконец-то вышел на рубеж перед первой линией апологетов. В глазах уже всё мутилось. Бежал из последних сил, словно желая выплюнуть собственные лёгкие. Руки онемели. Нога, при каждом шаге простреливала дикой болью. Только бы не упасть. Только бы не упасть.
Я увидел знакомые фигуры, выбежавшие к нам навстречу. Споткнувшись, выронил Райли, но она была тут же подхвачена Гудвином. А я, упав на одно колено, только и успел упереться руками в асфальт. Меня тут же подхватили маленькие, но крепкие ручки.
— Писатель, ты жив! Я так рада!
— Тина, уходи отсюда, — ответил я. — Сулариты рядом. За тобой ещё могут охотиться.
— Они сдались. Всё закончилось.
— Ну-ка, посторонись мелюзга, — я почувствовал, как меня с силой отрывают от земли. — Давай, Писатель, вставай. Твоя работа закончена. Ты — герой, мать твою!
— Герой — штаны с дырой, — с трудом отшутился я. — Флинт, ты только на руки меня не поднимай, ладно? Я сам дойду.
— Дойдёшь, Писатель, дойдёшь, — гудел Флинт. — Теперь всё будет хорошо, мой друг.
ЧАСТЬ-25. РАССТАВАНИЕ ХУЖЕ СМЕРТИ
Я проснулся в комнате, которую мне любезно выделили апологеты. Было темно. Световоск полностью погас, и разглядеть что-либо в темноте не представлялось возможным. Нога слегка саднила, глотку пощипывало, но в целом состояние можно было охарактеризовать как вполне нормальное.
Лёжа с открытыми глазами, я пялился в темноту, и почему-то чувствовал, что рядом со мной кто-то находится. Хоть он и не издавал никаких звуков, даже дыхания, но я был уверен, что он здесь.
— Эй, — осторожно произнёс я.
Темнота не ответила.
— Э-эй, — повторил я.
Кто-то мягко надавил на одеяло, в область моей груди. От этого меня ударило в пот.
— Никого, — прошептал сумрак, открывая глаза, горящие зелёным пламенем. — Только я.
В ужасе, я оттолкнулся ногами, отпрыгнул назад, сильно ударился об кроватную каретку, и… Проснулся.
Моя комнатушка освещалась мягким, зеленоватым световоском. Рядом с моей кроватью стояло кресло, в котором дежурила сиделка — высокая женщина с пышными, чёрными волосами. На ней был медицинский халат, шапочка, белые туфли и чулки. Большие ядовито-зелёные глаза медсестры были довольно широко расставлены от переносицы, но этот, казалось бы, изъян, почему-то напротив — выглядел своеобразной изюминкой, придавая даме необычный шарм.
— Привет, — с придыханием произнесла она, увидев, что я проснулся.
— Привет, — ответил я. — А ты кто? Апологет?
— Ты меня не узнал? — она подвинулась поближе ко мне и улыбнулась широкой улыбкой. — Ах, ну да, прости ну-у, за то что напугала… Я частенько забываю, что мой истинный облик воспринимается людьми, эм-м… Не очень позитивно.
— Хо? — от неожиданности рассмеялся я. — Это ты, что ли? Ну ты даёшь.
— Нравлюсь? — она кокетливо покачнулась.
— Безусловно, в этом виде ты смотришься гораздо привлекательнее, чем в обычном.
— Сомнительный комплимент, ну да ладно. Человеческие вкусы такие… А, не важно. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Но мог бы чувствовать себя лучше, если бы ты мне немного помогла с эндлкроном и суларитами.
— Если бы я тебе не помогала, ты бы сейчас лежал не здесь, живой и здоровый, а гнил бы нанизанный на шест, посреди площади. На потеху поклоняющимся мне идиотам.
— Да, Латуриэль явно не ожидал от нас такого поворота. Это было круто. Спасибо тебе.
— На здоровье. Только больше не нарывайся на подобные неприятности. Я помогала тебе ради себя, но больше этого делать не собираюсь. Слишком рискованно. И слишком чревато. Для тебя.
— Не понимаю. Чем чревато?
— Как тебе объяснить? Сейчас я внутри тебя. То что ты видишь сейчас — иллюзия. И то, что мы сейчас общаемся, на самом деле, не очень хорошо. Потому что моя активность пагубно влияет на твой разум и на твою внутреннюю структуру. Хочу я этого, или нет — но это происходит. Моё присутствие внутри твоей энергетической основы нарушает её, оказывает разрушительное воздействие на твою психику. Начинается необратимая психомутация. И чем я активнее — тем хуже последствия для тебя. Когда я помогла тебе, то нанесла очень много вреда. Но у меня не было выбора, ведь иначе тебя бы убили. Конечно же, пока что нарушения не критические. Но это только пока.
— Что же нам делать?
— Так, или иначе, я «отравляю» тебя своим присутствием. Остановить это не получится. Но можно минимизировать причиняемый вред, если я больше не буду помогать тебе и выходить с тобой на связь. Я спрячусь в глубинах твоего естества, и буду сидеть там тихо-тихо, пока ты не покинешь город. Тебе придётся доделать всё самостоятельно.
— Что доделать?
— Разберёшься сам. Я буду «появляться» только в самые критические моменты. Но постарайся до этого не доводить. Ладно?
— Боюсь, что без этого я не обойдусь.
— Возможно и не обойдёшься. Просто делай это как можно реже. В любом случае, беседовать так же долго и непринуждённо, как сейчас, у нас с тобой отныне не получится.
— Я понял. И как же мы будем выбираться из города? Я вытащил тебя из лаборатории, выманил эндлкрона и убил главаря суларитов.
— Остепенись, зазнайка. С первыми двумя пунктами я соглашусь, но вот последний ты себе приписал зря. Этот болван подох без твоей помощи. Он бы убил тебя, если бы не моя протекция. А ты даже не сумел воспользоваться моментом, чтобы нанести ему смертельный удар. В результате, он гонялся за тобой ещё несколько часов, и вновь чуть не убил. Я права?
— Права, — признал я. — Этот Латуриэль был образцовой сволочью и лжецом. Но другие сулариты поклонялись тебе искренне. А ты отзываешься о них, как о дерьме.
— Как и любое божество, — пожала плечами Хо.
— Циничное заявление.
— Нормальное заявление. Мне незачем думать о ерунде. Есть дела поважнее. Например, меня сильно заботит тот факт, что теперь Тенебрариум остался без моего контроля. Я не знаю, сколько времени он протянет без оптимизаций и корректировок. Надеюсь, что мы покинем город раньше, чем… — она замолчала.
— Чем что? — не выдержал я.
— Чем эта пространственно-временная конструкция сколлапсирует. Я уже рассказывала, откуда берутся аномалии. Ты видел, какие сказочные «дыры» в материи и эфире проделывают все эти корявые несостыковки. Без моего воздействия, трещины и перекосы будут постепенно расширяться и деформироваться всё сильнее и сильнее. Какое-то время всё будет идти по-инерции, но потом, в городе постепенно начнётся сущее безумие из наслаивающихся друг на друга парадоксов. А когда законы физики окончательно рухнут — сработает защита. Тенебрариум самоуничтожится. Быстро и эффективно. Сожмётся сам в себя. Сумеречникам не придётся его уничтожать. Да у них и не получилось бы. Даже их технологии не способны уничтожить всё это нагромождение из атипично-парадоксальных антиномий. Максимум — в пяти измерениях. Но никак не во всех девяти. Поэтому нам остаётся лишь надеяться, что твой куратор проявит расторопность. И да. Теперь он не сможет общаться с тобой через мои внешние контакты. Такие дела… Что-то мы с тобой заболтались, — Хо поднялась с кресла. — Всё, мне пора. К тебе идут посетители.