— Ни-хре-на себе, — выдохнул Тимон.
— Ты всё ещё хочешь туда зайти? — с мрачным сарказмом спросил Ковбой.
— Всё, уходим, — поторопил нас Шеп.
— Долбанная 'Сивка'. Как она вычисляет?
— Нужно возвращаться.
Мы вновь оказались на лестничной площадке. Я было начал подниматься на этаж выше, но остальная тройка почему-то замешкалась.
— И всё-таки надо проверить. Так, для очистки совести, — продолжал гнуть свою линию Тимон. — Просто спустимся вниз, позовём их. Вдруг услышат? И выйдут.
— О чём ты говоришь? Да тут слышимость как в пещере. Если они где-то в здании, то они нас уже слышат.
— Тогда почему не выходят?
— Не хотят. Боятся наверное. Или их в живых уже нет. Видал, что с мячиком произошло? — ответил Ковбой.
— Мы не будем больше заходить в квартиры. Пройдём по лестнице, покричим, и назад.
— Да что ты за баран упрямый? Ты ещё не осознал, в каком дерьме оказался? Всё ещё думаешь, что нас разыгрывают? Что всё подстроено? Не знаю как тебе, а мне страшно до усрачки. И я считаю, что нам хватит рисковать своими жопами. Всё, идём назад, баррикадируемся, и ждём Робина.
— Робин не вернётся…
Да, я действительно сказал это. Причём это получилось случайно. Со мной такого никогда не было. Видимо сказалось чудовищное перенапряжение нервной системы. Я слабо отдавал себе отчёт, находясь на грани безумия. Просто в ту минуту меня внезапно обожгла страшная мысль. Я вдруг вспомнил диалог на КПП, произошедший между Робином и полицейским. Их речь не слышал никто, кроме меня, потому что только я сидел в кабине с открытым окном. Но я, по-рассеянности, об этом тут же забыл. А сейчас, неожиданно вспомнив этот момент, мне стало так невыносимо плохо, что я понял — в себе эту мысль долго удержать не получится. Иначе я свихнусь.
— Ты это о чём, Писатель? — опешил Ковбой. — Ты чё несёшь?
— Как не вернётся? — неестественно засмеялся Шеп.
— Понимаете, я только сейчас об этом вспомнил.
— Что ты вспомнил? Говори!
— Позавчера, на КПП, я слышал раговор Робина с тем толстым полицейским. Ну, который на хохла похож. Я не уверен, что понял их разговор правильно, но… — пауза прошла в невыносимой тишине. — В общем, тот полицейский велел Робину вернуться сегодня вечером. Точнее, ещё вчера…
— Так сегодня, или вчера?
— Он сказал 'завтра'. З-значит… В-вчера… У него там дежурство заканчивается, или ещё что-то в этом духе. И Робин пообещал ему, что вернётся вовремя…
— Отлично, — крутнулся на месте Шеп. — Просто чудесно.
— То есть, ты всё знал, и нам ничего не сказал? — Ковбой угрожающе посветил мне в лицо, заставив заслониться рукой.
— Говорю же вам, я забыл. Столько всего произошло, что у меня это просто из головы выветрилось.
— Выветрилось? А знаешь, что за такие выветривания можно схлопотать?! — он начал надвигаться на меня, заставив прижаться к дверям лифта.
— Я не хотел, простите.
— Ты нас всех подставил, козлина!
— Подожди, Ковбой, я ведь остался вместе с вами! Если бы я хотел вас подставить, разве бы я так поступил?
— А ведь ты, помнится, не хотел оставаться, гадёныш! Теперь я понимаю, почему.
— Но я остался!
— Отстань от него, Ковбой, — послышался голос Тимона. — Видишь же, он сам себя подставил. Не только нас. Ну набьёшь ты ему морду, а дальше что? Выбираться надо. Всем вместе.
— Когда выберемся отсюда, я с тобой ещё поговорю, — Ковбой больно постучал мне пальцем в ключицу.
— Вот попали — так попали, — маячил в стороне Шеп.
— Может быть я просто ошибся. Чего-то не понял. Или Робин поменял свои планы. Лично я ему верю. И думаю, что он всё-таки вернётся, — лепетал я.
— Молись чтобы он вернулся, — грозно ответил Ковбой. — Потому что если эта сволочь завтра не приедет, то мы пойдём назад пешком. А тебя пустим впереди, чтобы ты лёг первым, если грёбанная 'Сивка' откроет по нам огонь. Урод недоделанный. Забыл он…
Ворча, Ковбой наконец-то отшёл от меня.
— Всё, я пошёл вниз. Если мы тут застряли, то надо хотя бы попытаться найти остальных членов группы. Роман с Юлькой всё ещё где-то здесь, — после этих слов, Тимон забрал фонарь у Ковбоя, и начал спускаться вниз по лестнице.
— Постой! — окликнул его тот. — Я с тобой пойду. На всякий случай. Боюсь, что оставшись здесь, я не выдержу, и придушу этого ублюдка Писателя к чёртовой матери.
— Да хорош тебе. Мало ли что там Писателю послышалось? И потом, мы все знали на что идём. Робин никого тут не бросал, это была наша идея. Тем более, оставлять нас здесь Робину нет никакого смысла. Я тоже думаю, что он нас не кинет. Главное, до утра досидеть. И ребят найти.
— Наверное, ты прав. Просто этот козёл меня выбесил…
Их голоса и шаги удалялись, становясь всё глуше. Отствет фонаря временами вырывался из узкого межлестничного пространства. Благодаря ему, мы с Шепом смогли сориентироваться во мраке, и благополучно добрались до заветного коридора, в котором нас встретил знакомый прожектор.
— Парни, это вы там ходите? — послышался из-за двери испуганный голос Зелёного.
— Мы, открывай! — ответил Шеп.
Заскрежетал диван, затем лязгнул замок. Дверь открылась.
— Ну чё? — высунулся вспотевший эколог.
— Через плечо. Дела хуже некуда. Никого не нашли, едва не нарвались на 'Сивку', а в итоге выяснилось, что Робин не собирается за нами возвращаться.
— Как это, 'не собирается'? Откуда выяснилось?
— Это вон у него спроси, — Шеп кивнул в мою сторону.
Зелёный вопросительно на меня взглянул, но я не стал перед ним отчитываться и просто махнул рукой.
— Да вернётся он! Что вы, ей богу?
— Ну да, — подхватил Зелёный. — У меня тут оборудование иностранных коллег осталось. Они его не бросят.
— И я про то же.
— Всё, хватит об этом, — Шеп прошёл в квартиру. — Меня и без этого мандраж колбасит. Надо успокоиться. До рассвета осталась пара часов. Надо продержаться.
— А где остальные? — эколог выглянул из-за меня, ища глазами Тимона с Ковбоем.
— Пошли вниз, — ответил я.
— Зачем?!
— Искать Ромео с Джульеттой.
— Они что, психи?
— Да всё в порядке. Они вооружены. Давайте запрём дверь, и будем дожидаться их возвращения, — уже из прихожей сообщил Шеп, пшикнув бутылкой с минеральной водой.
— Нет, они действительно психи, — повторил Зелёный, запирая за мной дверь.
— Прикинь, мы просто мячик бросили в комнату, так эта хрень лазерная его засекла и прострелила. В полёте! Я такой меткости никогда не видел, — поведал Шеп, после чего сделал пару жадных глотков из бутылки.
— Надо было прожектор сюда затащить, — покосившись на светящийся дверной глазок, заметил я. — Чтобы не сидеть в темноте.
— Хорошая идея, — согласился Шеп. — Погоди, Зелёный, не двигай диван…
Мы вновь открыли дверь. Я вышел, и подхватил долговязый штатив прожектора. Но стоило мне повернуться вместе со своей ношей, как где-то внизу, на лестничной клетке, что-то началось. Сперва кто-то невнятно закричал. Потом послышались хлопки выстрелов. Два подряд, затем, с задержкой, ещё один. Опять крики, теперь уже двух голосов. Топот и глухие удары, сопровождающиеся вибрирующим резонансом потревоженных перил. И снова выстрелы.
От неожиданности меня заклинило, и я как будто бы окаменел. Но расторопный Шеп, выскочив из квартиры, сгрёб меня обеими руками, и затащил в прихожую, едва не разбив драгоценный прожектор об дверную ручку. Молниеносно, Зелёный запер за нами дверь, и тут же придавил её диваном. Как ни странно, ни у кого из нас троих даже и мысли не возникло о том, что Ковбой с Тимоном, спасаясь от кого-то, вот-вот прибегут сюда, и их нужно будет впустить. Страх был сильнее. Втроём, мы сели на пол, спиной к дивану, и уперлись ногами в противоположную стену, словно кто-то уже ломился в нашу дверь. Это было сделано инстинктивно и неосознанно. Всё что я помню, это причудливо изрезанное тенями лицо агонистично дышащего Зелёного, с которого ручьями лился пот. Я и сам пропотел насквозь. Казалось, что вокруг стояла жаркая духота, словно в парилке.