Ту усмехнулся, поднялся и помахал перед носом командора портативным анализатором с колбой, полной уже знакомых ошмётков.
— И? — Ларрил выжидающе смотрел на него.
— Ни следа использования какого-либо оружия, командор. Симптоматика явления схожа с той, что мы наблюдали ранее в Красном и Синем секторах. Ларрил, я не знаю, на что это может быть похоже!
Ту-Роп, закончивший говорить по туммеру, хмыкнул.
— Это может быть похоже на что угодно, брат, — сказал он. — Но гоки никогда не поверят, что здесь не обошлось без сатианетов! Ни-ког-да!
— Отправляйтесь к себе, — приказал Ларрил бежевому ту, — подготовьте полный медицинский отчёт по данному инциденту, и как можно скорее! Только имейте в виду — в отчёте должен фигурировать единичный случай, вы меня поняли?
— Вполне, — кивнул Ту-Ганн, — никто ничего не узнает про молоденького юмбаи и пожилого проангела, которых мы посетили сегодня. Однако отчёт по всем троим будет предоставлен вам в ближайшее время.
— Благодарю, — коротко кивнул Ларрил и повернулся к Ту-Ропу. — Что с сатианетами?
— Местоположение определялось по грэшерам. Патрули отправлены на сигналы и уже начали подтверждать физическое присутствие.
— Ту-Ганн, — Ларрил приблизил к губам туммер — ту уже покинул ячейку, — вам ещё понадобится осматривать тела в местах обнаружения?
— Нет, командор, — донёсся глуховатый голос ту. — Ваши ребята отсканировали всё вокруг с учетом возможных параметров. Больше мне ничего не нужно.
Проангел переключился на другой канал связи.
— Тоши, убирайте останки в Красном и Синем секторах. Думаю, не стоит напоминать, что это нужно делать незаметно?
— Последнее подтверждение, мой командор, — доложил Ту-Роп. — Местоположение всех сатианетов выявлено, наблюдение установлено.
— Отсканируй помещение, — Ларрил вздохнул. — А мне придётся сообщить Распорядителю Кри-Горну пренеприятнейшее известие…
Часть первая
Время текло неспешно, застилая полотно жизни долгими дорожками дней, оплетая лентами одиноких ночей. И не было желания вылечить раны, но не было боли, чтобы позволить себе забыть. К тоске по ушедшим прибавилась тоска по живым. Сердце — одинокий охотник, который следует тенью за тоской и всегда нагоняет.
Татьяна не сомневалась — нужно ли было то, что произошло? Минуты, проведённые с Ларрилом, вспоминала без улыбки, но и без слез, лишь сладко ныло внутри, и жар его поцелуев казался горечью.
Всё же странно оживать. Ощущать себя заново — сначала маленькими частями, а затем сложным, противоречивым существом, о котором то ли позабыла, то ли не знала никогда. Процесс оказался болезненным. В коконе горя было спокойнее. Не рвалось всполошенное сердце, новые эмоции не нарушали размеренного спокойствия истекающих мгновений. Она так долго выстраивала собственный скорбный мир под зелёным одеялом горя, что обрушившийся внезапно круговорот взбудораженных мыслей и неясных ощущений вызывал раздражение.
Теперь Татьяна дольше обычного плавала в бассейне Лу-Тана. Вода придавала сил и баюкала душевный покой в прохладных объятиях, вызывала странные, полусумрачные видения. Иногда Татьяна подолгу зависала у самого дня, наблюдая стремительные тёмные тела, проплывающие под закрытыми веками, лучи света, падавшие отвесно и расцвечивающие каких-то мелких, похожих на креветок, существ во все цвета радуги. Рекорд безвоздушного существования теперь составлял пять минут в неподвижности и четыре с половиной — в движении. Способности, неведомым образом переданные ей Лу-Таном, прогрессировали. Однажды, после очередной пробежки по коридорам станции, Татьяна медленно возвращалась к себе. Дышала глубоко, чтобы успокоить сердце. И вдруг поняла, как можно это сделать по-другому. Она представила себе, что лицо погружено в воду, и шум в ушах неожиданно стал стихать — кровь успокаивалась, сердце, взбудораженное тренировкой, переставало сердито ворочаться в груди. За минуту она вернула пульс в состоянии нормы, да так и застыла посередине коридра, удивляясь. Ранее, как и хотела, Татьяна провела глубокое сканирование своего организма, надеясь отыскать следы Лу-Танова вмешательства в её физиологию. Икринка ничего не обнаружила, кроме повышенной нейропроводимости мышечной ткани, как у спортсменов, участвующих в ежедневных тренировках. Загадка была сокрыта в лабиринте мозговых извилин. Возможно, глубинный сканнинг коры мозга помог бы её разгадать, но Татьяна никому не пожелала бы участия в такой процедуре.