Очевидно, что после каждого проявления у меня способностей организм требует восполнения энергии, причём в большом количестве. Я, наверное, сейчас бы килограммов пять чего-нибудь съел. Именно что в килограммах меряю, так как просто хотелось бросать в топку хоть какие калории. Нет… червяков, скажем, не хотел бы есть.
— Сейчас вы с моими сотрудниками отправитесь в дом, в котором расквартирован личный состав Особого Отдела. Там вас ждёт отдых, обильное питание и горячий душ. Не сопротивляйтесь, когда от вас чего-либо потребуют. И последний на данный момент вопрос: согласны ли вы сотрудничать с нами и способствовать Победе Советского Союза над нацистской Германией? — спросил майор и вытянул свою левую руку, на пальце которой был перстень с тёмно-синим камнем.
— Да, — скупо ответил я.
Наперсный камень майора на мгновение сверкнул, вновь возвращаясь к своему первоначальному цвету.
— Это правильный ответ, — кивнул головой Сенцов, подошёл к окну, открыл створку и два раза взмахнул правой рукой.
Меньше, чем через минуту в доме было уже более десяти человек, которые начали рыскать по всем комнатам. Два сержанта НКВД, вооруженные ППШ, сразу же встали у стены, немного смещенной вглубь, которая вела в кровавое подземелье.
Майор еле заметно кивнул подошедшему к нам старшему лейтенанту, и тот, контролируя мои действия дулом пистолета, повёл меня на выход. Чёрная машина с серебристым значком марки «Опель» стояла у самого крыльца.
— Прошу, садитесь! — произнёс старший лейтенант госбезопасности, открывая дверь и указывая на заднее сиденье.
Обратился на «вы» и ещё дверь приоткрыл. Радует, хотя наставленный на меня пистолет не может не огорчать. Одно на другое… И никакой больше эмоции.
Я всё ещё чувствовал себя так, словно на ноги, руки и голову навесили гири, а в остальном — никаких эмоций, ожидания опасности, подвоха. Ничего этого я не ощущал. Может, дело в том браслете, который застегнули на моей руке, а, возможно, пришло некое опустошение и упадок сил. Хотя нет, пистолет ведь меня раздражал.
— Сало с хлебом будете? — спросил старший лейтенант, как только машина тронулась с места.
Вопрос меня несколько удивил. Но я быстро понял: старший лейтенант знает, что в данный момент я очень голоден. После первой своей схватки с лысым существом, которое обладало гипнозом или чем-то более мощным, мне зверски хотелось есть. Теперь же, после схватки с крикуном в кровавом подвале, мне ещё сильнее требовалась пища для восстановления сил.
Они много чего знают. Это я понял и из разговора с майором, и по тому, как ведёт себя старлей. Мало того, со мной общаются на «вы» и вполне уважительно. А я, между прочим, в форме рядового красноармейца. Следовательно, не такой уж я и «рядовой».
Красноармейца повезли в расположение, а Олег Кондратьевич Сенцов, набравшись решительности, направился в подвал. Он первым должен был всё осмотреть. Такие места всегда содержат не только важную информацию, но даже и предметы, артефакты, которых так не хватает Отделу Альфа.
— Мля, какие же твари! — зло сплюнул майор, когда увидел свастику, выложенную мужскими голыми телами, а после и выложенную плиткой и обведенную кровью пентаграмму.
В центре лежал ребенок…
Прикрыв веки и уняв свои эмоции, Сенцов достал из планшета завернутые в тряпицу фотографии. Когда майор понял, что это за ребенок лежит в центре пентаграммы, он снова выругался. Это была годовалая дочь хозяина дома Отто Гринштейна.
— Обряд Авраама… — констатировал увиденное майор. — И как ты, красноармеец, смог справиться с тем, кто этот обряд провёл?
Когда стало известно, что существует некий дом, рядом с которым людям плохо, а у некоторых чуть ли не в прямом смысле взрывается голова, а вскоре трое младших офицеров вовсе с ума сошли, то поступил приказ к дому меньше чем на расстояние ста метров никому не приближаться.
Блокпосты были расставлены достаточно далеко от дома, и всё это выглядело вполне нормально. В доме могли готовиться к проживанию командующего 3-м Белорусским Фронтом маршала Советского Союза Василевского. Кроме того, среди красноармейцев бытовали сказки про то, что в районе этого дома хранится много золота. Именно поэтому туда не пускают никого.
Так или иначе, но пристальное внимание НКВД к дому, даже к целому кварталу, резко уменьшало желание кого угодно полюбопытствовать, что же там находится. Вместе с тем, специальных приказов не издавалось.
Майор Сенцов днём ранее сам был в этом доме. Он, как умеющий чувствовать наци, понимал, что в доме что-то неладно. Однако обследование всех помещений не выявило ничего особенного. Вместе с тем прибор, созданный Никодимовым, также фонил и показывал наличие альфа-наци.