Мясо, куры, яйца, рыба, картошка, хлеб — всего здесь было вдоволь. Однако, некоторая специфика прослеживалась. К примеру, свинины и говядины практически не было, а там, где она была, то стоила аж пятьсот рублей за разруб с костью — скорее это было суповым набором, чем куском мяса. В большей степени же мясная продукция была представлена бараниной, а колбаса в основном продавалась конская. Здесь же торговали тушёнкой, в основном американского производства, рыбными консервами. Словно имелись прямые поставки с армейских складом. Или так оно и было?
Почти сразу мозг выдал объяснение отсутствия привычного для белорусской земли мяса при изобилии баранины и конины, которых в этих местах отродясь не было. Воровство! И не всех, или не тех, пересажали и расстреляли.
Из послезнания мне было известно, что в самом конце войны, как и первые годы после нее, союзные республики Советского Союза, прежде всего, среднеазиатские, поставляли в потерпевшие от войны регионы страны существенную помощь. А что могут везти в Белоруссию из средней Азии, где и так, наверняка, немалые продовольственные, и не только, проблемы? Разве что овец, да баранов. А ещё, только в белорусскую СССР из Монголии было доставлено более шести миллионов коней, большая часть из которых пошла на мясо. И это всё должно было продаваться по низким ценам, но по карточкам. Но, как видно, коммерческая торговля имела доступ к гуманитарной помощи, другим объяснить подобное явление я не мог.
— Баранину готовить умеешь? — спросил я когда понял, что найти нормальную говядину, или свинину не удалось, а конину как-то я не готов пока был есть.
— Нет, не готовила никогда, — ответила Ольга.
— А придётся, — сказал я.
Я присматривал хороший кусок бараньей мякоти, когда появилось чувство тревоги. Я почувствовал на себе взгляд того, или той, но носителя Силы.
— Почувствовала что-нибудь? — делая вид, будто внимательно выбираю мясо, стараясь казаться непринуждённым, спросил я у Ольги
— Нет, — насторожилась моя спутница. — А должна?
— Работай, Яга! — прошипел я.
И не последовало: «Не называй меня так!» Что очень даже хорошо. Значит, что Ольга умеет разделять работу и… Тоже работу, но несколько иную, когда мы играем в семью. Хотя… нет, растерялась Оля, начала делать много лишних дерганных движений.
Внешне стараясь не показывать никаких эмоций, я стал, так сказать, «сканировать» людей и пространство. Уже скоро я смог вычислить того, а, скорее, ту, которая всеми силами старалась продемонстрировать, что смотрит в другую сторону и что я ей не интересен. Между прочим, это стремление показать свою незаинтересованность тем местом, где я стоял, сильно выдавало девушку и без использования Силы.
Я уловил её страхи, волнение. Она боялась не меня, пусть в какой-то момент девушка и смотрела в мою сторону, но сейчас она то и дело порывалась оглянуться, посмотреть, что у неё происходит за спиной.
Нужно не только доверять своим новым способностям, но и обращаться к опыту прошлой жизни. Если бы я искал того, кто пугает девушку, то я бы не смог обнаружить стоявшего за ней в метрах пяти особо ничем не примечательного мужчину.
Вот только повадки этого мужика выдавали в нём агентам куда как более профессионального, чем те топтуны, вились хвостом за нами с Ольгой. Когда-то меня учили таким же уловкам, также, условно, отводить глаза, одеваться непримечательно, в чуть более свободную одежду или даже вовсе безразмерную. По этим признакам, незаметные обывателю, я и определил человека, который, пусть и стоял полубоком к девушке, но не терял с ней визуального контакта.
— Что происходит? — спросила Ольга, взяв меня за руку. — Я чувствую тревогу, но не могу понять почему и откуда.
Как бы не получилось так, что я испортил перспективного сотрудника в лице своей спутницы. Если раньше она вела себя холодно, нарочито сдержанно, то теперь всё больше похожа на девчонку, может, даже перепуганную. Возможно, у Ольги проснулась надежда на нормальную жизнь? Всё же я её поцеловал, при этом не умер. Нужно всё-таки наш эксперимент довести до логического конца. Если даже я умру, то, что может быть лучше смерти от оргазма?
«Они меня всё равно убьют. Они убили бабку, убьют и меня», — услышал я у себя в голове.
Вот тут сдержаться и не показать того, что я обнаружил девушку, более того, что я ее слышу, не смог. От неожиданности вздрогнул и непроизвольно посмотрел сначала в сторону девушки, после на её соглядатая.