— Не думаю, что я мог бы стать великим учёным. Скорее, можно попробовать интуитивно, используя свою Альфу, понять, насколько правильно то или иное решение. Так что, товарищ комиссар госбезопасности, если наши умнейшие головы столкнулся с проблемой, которую не могут долгое время решить, можно попробовать им помочь — выдал я.
— Изучить бы тебя хорошенько. Всех вас было бы нужно хорошо изучить, — задумчиво сказал Сенцов. — Только времени на это нет. Война ещё идёт. И она, в том числе, с измененными. Ты сам, капитан, видел, с какими тварями мы встречаемся.
— Видел, товарищ комиссар госбезопасности. И думаю, что с окончанием войны этой… Как бы не началась следующая, — заметил я.
— О том молчи. Мы нынче с союзниками дружим, — сказал Сенцов и резко перепрыгнул на другую тему: — Теперь своими словами расскажи об Ольге.
Он, возможно, решил меня подобным вопросом поставить в неловкое положение. Сенцову, как и всей службе, должно быть прекрасно известно, что секс у нас с Ольгой был. Захаживали некие люди в соседнюю комнату, чтобы нас слушать, не могли они пропустить без внимания громкие звуки, которые мы издавали, когда предавались колдовской страсти.
Но меня этот момент не смутил. Всякое бывало в прошлой жизни. Часто работа в поле была сопряжена со многими весьма пошлыми, в понятии нормального обывателя, явлениями. Не может женщина-агент отказаться лечь в постель даже с самым отъявленным извращенцем, если от этого извращенца и той информации, которой он обладает, может быть существенная польза для государства.
Может быть, потому я и остался к старости одиноким, что выработалось понятие, что привязываться к женщинам было просто опасно для собственной психики и устойчивости.
Там, в нашей комнате, несмотря на то, что я сопротивлялся колдовским чарам своей напарницы, мысль, что она мне была дорога и что я, возможно, даже пошёл бы против системы, лишь бы её защитить, казалась вполне естественной. Сейчас же я более чем уверен, что к Ольге привязываться никак мне нельзя. Просто такую девушку, как она, способную очаровать и уложить в постель любого мужика, обязательно будут использовать по профилю. Ведь империя не знает сантиментов. Какое дело государству до того, о чём мечтает и грезит девушка, если эта девушка способна стать уникальным агентом и выкачивать информацию даже из первых лиц вражеских держав?
— Какие будут твои предложения, чтобы Ольга не выкачивала силы из того, с кем спит, уж тем более, не убивала его, по крайней мере, могла контролировать силу и удар? — спросил Сенцов, когда я описал и то, как у нас было, свои чувства, и дал характеристику поведению девушки.
При этом мне показалось, что Сенцов в какой-то момент сжал пальцы в кулак, нервничая при разговоре об моем интиме с Олей. Мне ещё не хватало иметь своим командиром ревнивца.
— После первого раза изменился характер той Силы, которая применяла Ольга. Думаю, что нужно начать работу с ней, направленную на контроль собственных чувств и эмоций, — высказался я.
— Твою же мать. Ну, у тебя же мать филолог, отец физик и математик. Почём тебе знать ещё и о психологии? — выкрикнул Сенцов, но быстро взял себя в руки.
Я лишь пожал плечами.
— Товарищ комиссар госбезопасности, могу ли я задать вам вопрос? –спросил я, стремясь тему с Ольгой, пусть на время, но оставить в стороне.
— Есть хочешь? — неожиданно для меня спросил Сенцов. — А после я кое-чего тебе расскажу, что было раньше секретным.
Глава 20
Естественно, я не отказался. Вообще, складывалось ощущение, что с нынешним моим организмом, а также с той энергией, которая бушевала внутри, я могу утром начать завтракать, а закончить завтрак глубоко за полночь. При этом, почти уверен, что полного пресыщения так и не случится.
— Твоя группа сейчас также принимает пищу. А то некоторые из них в основном пили водку, забывая о еде, — сказал Сенцов, когда по его требованию нам принесли огромные миски картошки с мясом, и не менее, чем по сто пятьдесят граммов отличного смоленного сала, да ещё и с хлебом, с чесноком.
— Нам с вами плохо не станет? — спросил я, указывая на чеснок.
— С чего бы? Или ты имеешь в виду те мифы и легенды про вампиров, которые боятся чеснока? — Сенцов улыбнулся. — Для нас он, как и для любого человека. Можно чуть обжечь горло и все. А вот нашим измененным врагам будет неприятно. Правда, им нужно скормить, наверное, килограмм десять чеснока, чтобы сдохли. А так, только продрищутся.