Спустя всего несколько часов в дверь постучались, и только тогда Анастасия поняла, что снова задремала. Теперь за окном виднелась полоса рассвета. Глубоко зевнув, Ана недовольно поморщилась: голова гудела, засыпать повторно, еще и быть разбуженной в такую рань ей совсем не понравилось. На пороге ожидала Ярослава.
— Анастасиюшка, вы уж простите, что так рано, да вот учитель ваш уже прибыл. Говорит, занятие пораньше желает провести, к полудню отбыть изволит. Опосля маменька ваша к столу ждать изволит.
— Ладно, — хрипло выдохнула Ана и потерла глаза.
Княжна долго приводила себя в порядок, крутилась у зеркала, искала наилучшие наряды, тщательно пытаясь скрыть видимые и воображаемые недостатки. Ее страшила сама мысль о том, чтобы показаться перед посторонними в неопрятном виде, а потому на сборы у нее уходило куда больше времени, чем у Амелии или Аделаиды.
— Глядите, какую красоту мне сын привез. Это карта всего света, — вещал старый брюзгливый учитель Димитрий Репьев. — А вот тут находимся мы, — указал он трясущейся рукой.
Карта представляла собой изящную расписную картину. Нарисованный на ней материк походил на неосторожно оставленную кляксу, занимавшую половину полотна, а рядом с ним располагалась заморская земля.
— Всякие яства вкусные везут вот отсюда, — он указал на Малую землю. — Там фрукты разные, сладости любопытные.
Казалось просто немыслимым, что за океаном может быть что-то живое. И пусть размерами этот край значительно уступал Большой земле, но поставлял диковинные товары, многие из которых пришлись перстийцам по душе. Страшно представить, какой путь проделывает обычный чай, прежде чем попадает Ярославе на кухню!
— А сколько туда ехать?
— Ха! Ехать! Туда сначала лошадьми скакать, а после кораблями плыть. Всего несколько месяцев путь занимает.
— Как же тогда фрукты не погибают?
— А мне почем знать? Раствор, говорят, у них там есть какой-то. Сам думал, да в толк не возьму. Один из заморских мудрецов приметил, что ни одно живое существо не порождает гниль. Она приходит сама и всегда связана со смертью. Положи сочное яблоко рядом с его погибающим собратом — и оно тоже непременно подхватит эту чуму.
— Ладно, — недоверчиво протянула Ана. — У Персти же там нет владений?
— Она полностью принадлежит Эйфрасу, будь они неладны. «Божья земля», тоже мне, — по-старчески прохрипел он. — Корабль раньше построили, уйму своих в морях утопили, зато землю нашли. Во-о-от.
— А что хуже: если бы землю не нашли или что люди утонули?
Господин Репьев тяжело выдохнул, едва не рыкнув. Вид его сделался потерянным, а рука вновь метнулась поправлять волосы.
— Это уже вопрос, что называется, на порассужда-а-ать, — протянул он. — Вы лучше подите поглядите. Вон красота какая.
Анастасия подошла к карте вплотную. Вот их Персть — одно из самых больших государств: находится почти в сердце Большой земли, а на юге выходит к океану.
Взглянув на север, она увидела большой полуостров, который по размерам был сопоставим с Малой землей. На нем раскинулся Канверден — государство северных народов, родина Сигурдичей. Анастасию особенно привлекло изображение шестикрылой совы, почти такой же, какую она видела во сне. Сердце юной княжны пропустило удар, а виски пронзили иглы страха.
— Кто это? — севшим голосом спросила она.
— Так эти… Как их там? Об эти забугорные названия язык сломаешь. Фкьёдчи. Вот.
— Что за фкьёдчи?
— Я вам про карты рассказываю, а про тварей, будь они неладны, уже не знаю.
Учитель отличался исключительными познаниями в географии, но вот в иных областях… Ана коснулась губ кончиками пальцев, стараясь спрятать легкую улыбку, и вновь уткнулась в карту.
Вот восточнее Персти Бескрайний лес, а за ним — Великая степь. Там изображены семь маленьких палаток, обозначающие семь кочевых народов. Карта оказалась достаточно старой: она показывала их разрозненными, хотя ныне четыре племени из семи жили под правлением одного кагана. Оставшиеся три взбунтовались и отказались подчиняться Великому хану.
На карте, помимо фкьёдчи, были изображены и другие необычные существа: на границе Персти и Канвердена водилась стая рэдтхи (Анастасия узнала их по мордам песцов, увенчанных массивными рогами), а у южных берегов проплывал гигантский змей, чья чешуя была выписана особыми красками и красиво отливала, если посмотреть под нужным углом. К лесу были пририсованы маленькие, но очень пугающие черные кляксы, изображавшие жуткие оскалы злых духов, но картину скрашивали двухвостые белки рядом.