— Час уже поздний. Позволите проводить вас до дома? Я не могу бросить юных девиц на произвол ночи.
— Волноваться не о чем. — Вытерев рот льняной салфеткой, которую в трапезной подавали только знатным господам, Ана вновь одернула себя, чтобы не трогать лицо, и лишь незаметно потерла запястье — все это, как хорошо знала Амелия, подруга делала всегда, когда крепко о чем-то задумывалась. — Нас ожидает упряжка. Если позволите, извозчик не откажет довезти вас.
— Почту за честь.
Упряжка двигалась медленно. Крытые сани плавно скользили по заметенной земле, снег скрипел под полозьями. Троица села плотнее друг к другу, чтобы было теплее. После сытного горячего ужина мороз был не страшен, но было бы глупо забывать о его коварстве.
Вскоре к приглушенному скрипу снега под санями добавилось более явственное сопение, изредка переходящее в храп: сидевший по левую руку от Амелии Александр мирно задремал и, не сумев удержаться прямо, прислонился к ее макушке.
Переглянувшись с Аной, Амелия широко улыбнулась и прошептала:
— Он так вкусно пахнет. — На это подруга лишь закатила глаза.
Короткий стук сообщил о прибытии. Амелии пришлось разбудить нового друга, который, встрепенувшись, отстранился с виноватым выражением лица. Рассыпаясь в благодарностях и извинениях, Александр не без труда выбрался из саней и двинулся к постоялому двору. Упряжка дернулась, не дав Амелии проводить его взглядом.
Даже по прошествии ночи, хоть и почти бессонной, образ светловолосого юноши никак не шел из головы Амелии. Ей еще не доводилось встречать столь любезных и самоотверженных молодых людей, как Александр. Его дурманящий запах, будто хвои и какой-то сладости, до сих пор сохранился на бережно сложенных с вечера одеждах. Или же Амелии очень хотелось так думать, а нос сам улавливал те самые ноты. Воспоминания о дивном чужеземном говоре и чистом голосе, похожем на морозный зимний воздух, покрывали кожу мурашками и вызывали странное влечение.
А еще наутро пришла записка. Довольная няня Ярослава размахивала ею у носа Амелии, желая выведать все подробности о загадочном иноземце. Но та, заверив, что расскажет все позднее, выхватила берестянку и умчалась прочь от лишних глаз в свои покои, где негнущимися пальцами под бешеный стук сердца развернула послание.
Доброму другу Амелии
Рад приветствовать и желать доброго утра! Выражаю искреннюю признательность за ваше общество прошедшим вечером. Вы скрасили мое всеобъемлющее одиночество. Как представлю, что мог не повстречать вас, бросает в дрожь.
Надеюсь, я не доставил очень много беспокойства. Мне показалось, что благородная княжна была не слишком счастлива принимать за своим столом чужака. Прошу выразить ей мою искреннюю благодарность и принести глубочайшие извинения.
Если позволите, для меня было бы честью сопроводить лично вас, Амелия, на прогулку в любой из желаемых вами дней. Прошу дать любой ответ на это письмо. Признаюсь, жду его с нетерпением.
Искренне ваш,
Александр
Слабо пискнув, Амелия перечитала письмо. И еще раз, а затем еще после заключительного третьего прочтения. Когда дверь покоев отворилась, она лежала на кровати, мечтательно изучая полог. В воображении уже крутились сцены предстоящих встреч, в уме она проговаривала еще не случившиеся беседы и гадала, куда поведет ее Александр.
— Ты чего убежала? Ярослава вынудила меня съесть больше пирожков с капустой. Почему-то она подумала, что этим возместит твое отсутствие. Либо опять пыталась помочь мне поправиться…
— Ана… Он такой… — со вздохом пролепетала Амелия.
— Какой? Вы встречались три раза, а словами перемолвились, позволь Огнима, всего раз. Ты же не могла так скоро влюбиться?
— Конечно нет… Но, может быть… Было бы здорово…
— А может быть, и нет. Он ведь иноземец. О нем и не узнаешь ничего.
Но Амелия не слушала: она любила саму мысль о любви, а возможность обрести собственную семью и оберегать ее, найти дом, где все будет принадлежать лишь ей и ее славному мужу, кружила голову. Ей не верилось, что все это так близко, стоит только протянуть руку. Втайне девица мечтала, чтобы мать Аны Аделаида получила власть и над ее жизнью и определила будущего мужа, но перстийские законы предоставляли такое право лишь тем, кто связан кровью. Справедливости ради, рано овдовевшая княгиня не спешила выдавать замуж и собственную дочь.