— Надо ответить, — заявила Амелия, так резко сев на кровати, что перед глазами заплясали звезды.
— Как он вообще узнал, где мы живем? — не унималась Анастасия, присаживаясь на край кровати.
— Спросил в трапезной. Тебя сложно не узнать.
Ана покосилась недовольно, но отвечать не стала.
— Что ему написать? Дорогой Александр… Дорогой… Уважаемый? Нет, не то… Хм-м… Достопочтенный? Это уже слишком…
— Без прилагательных тоже неплохо, но, по мне, впору назвать его чудаковатым, — сухо заметила Ана.
Взбудораженная Амелия не смогла сохранить самообладание и взорвалась негодованием:
— Почему ты так прицепилась к этому? Неужели так странно, что кому-то я пришлась по нраву?
— Вовсе нет! — Анастасия так возмутилась, что тут же подскочила.
— Тогда почему ты так подозрительна к незнакомому человеку?
— Да потому и подозрительна, что он незнакомый. А почему ты так доверчива?
— Я не понимаю, чего ты так остерегаешься… Это все из-за него, да? Из-за Дамира?
Ана вспыхнула, словно получив унизительную пощечину, а в глазах ее блеснули злобные огоньки обиды.
— Ну знаешь, — прошипела она. — Я лишь хочу, чтобы ты сохраняла благоразумие! Я не стану больше вытаскивать тебя из передряг, в которые тебя загоняет твоя жажда приключений. — Она помолчала, изучая лицо Амелии, а потом выбежала вон, буркнув: — И щелкни себя по носу.
Амелия послушно щелкнула себя по носу и тут же чихнула.
— Сама себя щелкни, — пробубнила она. — Можно подумать, хитрое зло только на меня присесть может.
В остальном утро прошло тихо. Настроения для писем не было, как и желания покидать покои. Амелия просидела у себя до самого обеда, но не выйти к столу было равносильно подписанию смертного приговора самой себе, потому что Ярослава очень ревностно относилась к распорядку дня.
Однако и за столом они не перемолвились ни словом. Домочадцев это не особо удивило: девицы нередко ссорились, но к вечеру, как всегда, помирятся!
Сама Амелия относилась к таким склокам с благодарностью, ведь они вновь и вновь доказывали, что княжна Анастасия видит в ней человека равного — а именно это Амелия ценила больше всего на свете. Так что она уже этим вечером без особых терзаний, не стучась вошла в богатые покои подруги. Послышались взволнованные голоса, шаги, какой-то звон… А скоро из-за двери доносился только заливистый девичий смех.
Глава 3. Счастливая невинность
Самые пышные празднества начинались под конец Светлости. В доме Ивана и Рады Дмитровых уже устраивали гулянье, на очереди был вечер в доме Аделаиды. Слуги с самого утра вовсю сновали по залам: одни чистили и драили, другие готовили украшения и яства. Хозяевам полагалось приложить не меньше усилий, чтобы привести себя в порядок. Утром необходимо было омыться или сходить в баню и намазаться маслами, чтобы приобрести отдохнувший вид и приятно пахнуть.
Анастасия уже закончила утренние приготовления и сидела у девичьего столика с большим трехстворчатым зеркалом, терпеливо наблюдая в отражении за тем, как матушка укладывает ее белые и уже бережно вычесанные служанкой волосы. В то же время княжна играла с бусами, пересыпая из руки в руку то с переливчатым звуком, так похожим на журчание ручья, то с глухими щелчками, когда камешек бился о камешек. Местами она ускорялась, местами замедлялась, извлекая настоящую музыку. Анастасию эта музыка радовала и успокаивала, а от блеска драгоценностей сердце ее билось чаще.
— Можно я не буду сегодня с ним танцевать? С Иваном? — спросила Ана. — Он мне совершенно не нравится… И он ужасно старый.
— Не дергайся, милая, — спокойно ответила матушка с непроницаемым лицом.
Аделаида была высокой и стройной, с роскошными волосами — такими же длинными и блестящими, как и у ее дочери. Почти каждый описывал ее как самую красивую женщину из ныне живущих, даже невзирая на совсем уж болезненную худобу. Из всех перстиек лишь ей да теперь еще Анастасии прощали этот существенный недостаток. Будучи еще малышкой, Амелия смотрела на Аду разинув рот и видела в ней прекрасную царевну из сказки. Анастасия считала, что не унаследовала красоту матери: те самые волосы не подчеркивали мягкие черты лица, скорее делали его несуразным, а серые глаза наводили на мысли о неизвестной болезни.
— Я не хочу за него замуж, — не унималась Ана, чем вызвала изумленный взгляд матери.
— С чего ты решила, что выйдешь за него? — спросила Аделаида, не отрываясь от прически.