Он вздрогнул и посмотрел на меня с интересом и в то же время испуганно. Даже дыхание участилось. Наверное, как и все, он очень болезненно переживал те изменения, которые в нем происходили. На лбу выступили капли холодного пота, и Платер стал нервно вытирать платочком лицо.
— Вы врач? — наконец спросил дрожащим голосом.
— Нет, но это не имеет значения.
— А что имеет? — рассердился вдруг ученый.— Что имеет? Вы понимаете, что это катастрофа? Конец всему! — взорвался он и начал нервно ходить по кабинету. Мягкий ковер делал его тяжелые шаги почти неслышными. Неожиданно он остановился напротив меня и спросил глухим равнодушным голосом:
— Что вы хотите взамен? Что?
Только истерики мне не хватало. Я внимательно посмотрел доктору в глаза, и он сразу обмяк.
Сядьте. Вы ошибаетесь. Я не пришел вас шантажировать. К сожалению, пока что я не знаю, можно ли вам помочь. И не только вам. Но я стараюсь разыскать того, кто с вами это сделал.
Налил доктору стакан воды и минут пять занимался им, пока, наконец, услышал:
— Я слушаю вас, господин. Извините, нервы... Сами понимаете, как тяжело...
Я понимал. Ибо неожиданное превращение из светила биоэлектроники в самого заурядного обывателя с интеллектом курицы было, ясное дело, настоящей трагедией.
— Вы знаете этого человека? — Я положил на стол перед ученым фотографию.
— Да, это доктор Браун, приятный человек. Его недавно убили.
— Какие у вас с ним были отношения?
— Дружеские.
— Вы давно знакомы?
— Месяцев шесть-семь.
— Чем занимался доктор Браун?
— Он рекламировал электронные игры для взрослых и подыскивал одаренных учеников для своего колледжа.
— Вы ему кого-то рекомендовали?
— Да, конечно. Ведь я был специалистом в своей области.
— Кого?
— Артура Фрасиднея. Это один из талантливейших студентов местного университета. Он заинтересовался теми же проблемами телекинезной бионики пчел и муравьев, что и я.
— Фрасидней согласился продолжать учебу в колледже?
— Я его уговорил.
— А где он сейчас?
— Как где? Поехал учиться на Сумраит.
— Скажите, доктор Браун никогда не предлагал вам попробовать сыграть в какую-нибудь игру для взрослых вместе с ним?
— Нет... У нас были другие интересы. Мы, оба, знаете ли, заядлые рыбаки.
Я задумался. Или доктор чего-то не договаривал, или моя версия неверна.
Браун никогда не дарил вам на память какую-нибудь настольную электронную игру или что-то подобное?
Платер внимательно посмотрел на меня, стараясь понять логику моих вопросов. Наверное, безуспешно, потому что вздохнул и ответил:
— Мне — нет.
— А вашим близким?
— Не помню... Кажется, нет,— как-то неуверенно ответил доктор.
— А вы подумайте,— приступил я к гипнотическому воздействию.
— Разве что внуку...— «вспомнил» Платер.— Два месяца назад у моего внука был день рождения. Браун принес ему игру.
— «Детектор лжи»? — сорвалось у меня с языка.
— Нет,— удивленно посмотрел на меня собеседник.— Игра называется, если не ошибаюсь, «Сны наяву».
— Опишите мне ее.
— Ничего особенного. Маленький бытовой компьютер-модулятор, с помощью которого на экране монитора или видеовизора можно мысленно передать любые образы-картины или видеосюжеты. Интересная вещь, скажу вам.
— Чем же?
— Представляете,— оживился Платер,— малыш надевает на голову такой прибор, который чем-то напоминает стереонаушники и старинную царскую корону одновременно. И все. Потом включается компьютер и на экране мысли моделируются в зримые образы. Весьма интересно, скажу вам...
— Вы когда-нибудь пробовали сами играть? — усмехнулся я.
— Конечно. .
— А где сейчас эта игра?
— Я думаю — в детской у внука. В последнее время он потерял интерес к ней. У них сейчас очень много игрушек, чтобы долго играть одной.
— Я хотел бы посмотреть «Сны наяву».
Мы пошли в детскую, где я оформил изъятие нескольких электронных игр с маркой «Маде ин Сумраит», чем очень огорчил маленького Жака Платера.
...Через час я был в отделении парижского «Европола», и мы двое суток разрабатывали операцию против Гредта.
Мне, конечно же, очень хотелось взглянуть в нагловатые глаза директора «Колледжа гениев», но, к сожалению, моя миссия, миссия теневого следователя исчерпывалась разработкой операции. И тогда, когда несколько мотопланов «Европола» начинали ее, я уже летел в «Боинге-1369» и мысленно готовился к встрече с полковником, от которого ничего хорошего в этот раз не ожидал.
* * *
— Мы изучили твой отчет,— сказал мне неделю спустя полковник Ивчук.— Работал ты оперативно, правда, допустил несколько серьезных ошибок. Только случай спас нас от полного провала. Поэтому на похвалу не надейся. Вот твои новые документы,— продолжал полковник.— Сам понимаешь — Бориса Михайленко, журналиста-международника, уже не воскресить. Думаю, профессия ученого-лингвиста тебе понравится,— продолжал дальше шеф.— Но сначала надо немного поучиться. Вылетаешь — завтра. А чтоб в самолете не скучал — почитай, что пишут про твои «похождения» твои бывшие «коллеги».