Отплывая с острова, я обратил внимание на антенны радаров около побережья. Меры безопасности с воздуха. Почему? Для чего надо изолировать студентов от всего мира на время учебы? Ведь, если судить по пресс-конференции, учатся они с удовольствием.
Вдруг вспомнился последний разговор с полковником.
— Ты работай, а мы будем готовить вариант «С».
Он это нарочно сказал, чтоб подогнать меня. Вариант «С» — внедрение нашего агента как студента колледжа. Сложно и опасно, а главное — долго. Время же работает против нас, гибнут люди, прикоснувшиеся к тайне Сумраитской школы-колледжа.
Вспоминалось печальное лицо профессора Сивко с его удивительной потерей интеллекта, кажется, так он определил свое состояние. И потом, очень меня ошеломил пожар на даче и гибель Ромозова от выхлопных газов собственного автомобиля. Здесь что-то неладно. Гибнут люди, последние, кто общался с Сивко накануне его странной болезни, если это болезнь.
Вздохнув, я перевернулся на правый бок. Взглядом случайно скользнул по оконной шторе. Что это? За шторой — силуэт? И это на восемьдесят седьмом этаже?
Не двигаясь, приготовился к встрече с незнакомцем. Тем временем он наклеил на стекло пластырь и бесшумно его выдавил. Рука в капроновой темной рукавичке неслышно отворила двери балкона. До моей кровати было метров пять. Но незваный гость в черном трико, похожем на водолазный костюм, ибо открытым было только лицо, ко мне не подошел. Его интересовал мой телетайп. Минуты три он ковырялся в нем. Потом так же тихо вышел на балкон. Затворил двери. Через минуту что-то черное ударилось о стекло, звук, похожий на резкий взмах крыльев. В комнату, разбивая стекло балконных дверей упала какая-то огромная птица. Поднявшись, я включил свет. Израненная осколками стекла, на полу билась большая сова. «Оригинально,— подумал я,— заметают следы». Нажал кнопку вызова дежурного портье. Он вошел через минуту — заспанный и недовольный. Еще бы! Четыре часа утра.
— А... Опять,— сказал грустно,— уже пятая в этом году. И отчего они в окна летят?
— Пятая? — переспросил я.
— Да... Уже пятая таким вот образом залетает к нам погостить. Наверно, у них с ориентацией что-то не в порядке...
Когда портье ушел, прихватив с собой уже мертвую сову, я, не включая свет, пользуясь фонариком, обследовал телетайп. Не сразу, но все-таки нашел «подарок».
...Утром, начитав на диктофонную «Любаву» статью для агентства, которую сразу же параллельно передал по телетайпу, я вышел в город.
«Хвост» обнаружил на первом же перекрестке. Следили почти открыто, непрофессионально, дедовским методом визуального наблюдения с передачей объекта по цепочке. Поэтому я сразу отметил: непрофессионалы.
Не обращая внимания на «хвост», периодически сменявшийся, я шел намеченным маршрутом. Конечной моей целью был небольшой спортивный аэроклуб. Однако знать это моим преследователям было совсем ни к чему. Поэтому в огромном универмаге я без особых трудностей избавился от надсмотрщиков, вышел в дверь через служебный вход. Оттуда на соседнюю улицу, где для меня на стоянке был оставлен вишневый «Фиат» последней модели, одна из самых распространенных здесь марок автомобилей.
В машине я переоделся в легкую спортивную куртку, надел огромные зеркальные очки. Мою голову украсил популярный здесь белоснежный пляжный берет. Теперь меня с первого взгляда не узнать, а долго рассматривать я себя не дам.
Взглянул на часы. Четверть десятого, а я еще не завтракал. Прежде чем включить зажигание, посмотрел на свой любимый набор цветных шариковых авторучек, с. которым не расставался. Ободок, интересовавший меня, цвета не изменил. Значит, меченый атом вместе с дорожным костюмом, как и предвидел, остался в отеле.
В бистро на площади Свободы было лишь несколько человек. Один из них — мой связной. Пока я заказывал себе кофе и омлет, связной рассчитался и пошел к выходу. Мы только на секунду переглянулись. На столике, который только что оставил мой коллега, я нашел все, что мне было нужно. Уже в машине просмотрел заметку в оставленной для меня в бистро газете. Моя поездка на остров вместе с репортерами не одобрялась. Я подумал — и не согласился. Откажись я от этой экскурсии, разве б узнал, что есть еще практически закрытый для доступа сотрудников десятый этаж колледжа? И что попасть на него, очевидно, можно лишь из кабинета Отто Гредта. И пользуются тайным ходом весьма часто. В этом я не сомневался. Еще во время беседы с директором я внимательно осмотрел кабинет и заметил на ковре возле его стола едва заметную дорожку: ворс вытерт больше, нежели в других местах. Дорожка вела к гобелену, прикрепленному к стене так, что его можно было за считанные секунды отвернуть. Однако, боюсь, дорожку заметил не только я. Ден также заинтересовался гобеленом.