Я протянул руку и вытащил у Хахашуткина из-за пояса его личный нож. Мощный тесак, явно сделанный «под заказ». Он дернулся, непроизвольно поднял кулак левой руки, чтобы ударить меня и замер. Потом на лице его появилась кривая ухмылка:
– Ладно. Раз обещал — забирай. Но с одним условием: в пару возьмешь еще один нож. И ножны.
Он посмотрел на прапорщика, тот крикнул сержанту и через минуту я стоял уже с двумя ножами, а полковник, потеряв ко мне интерес, прошел к центру строя.
Слева из шеренги выглядывал Рвач и на лице его читалось неподдельное изумление. Дзот как раз что-то говорил Стоку и показывал в мою сторону.
– У меня остался последний вопрос! — громко крикнул Хахашуткин обращаясь ко всем. — Среди изъятого оружия я нашел вот это!
Он поднял руку вверх и сердце мое екнуло. Керамический пистолет, добытый мной при странных обстоятельствах в Зоне два года назад, смотрел на меня из полковничьей руки почти укоризненно.
– Я хочу поговорить с хозяином этого оружия! — крикнул снова Хахашуткин. — Я освобожу этого человека от похода в Зону и немедленно дам ему противоядие! Чей это пистолет?
Разумеется, мне и в голову не пришло признаваться и поступать в полную власть полковника Марченко. Я боялся только одного: что меня могут «сдать» должники. Если отвращение к «мутанту Клыку» все еще велико, Рвач вполне может «скормить» меня Хахашуткину.
Но шеренга сталкеров стояла безмолвно, внимательно разглядывая жирно блестящий ствол.
– Ну как хотите, — равнодушно сказал полковник. — Тогда этот пистолет я забираю себе.
На какой-то миг мне стало безумно жаль прекрасное оружие, но я отбросил все эти мысли прочь. Впереди ждала неизвестность и надо было подумать о спасении.
– Сейчас мы все переместимся ближе к границе второй Зоны! — снова обратился Хахашуткин к безмолвной шеренге. — Сейчас сюда подгонят несколько десятков машин и вы должны будете в них разместиться. Прорыв во вторую Зону будете делать прямо на машинах — так безопаснее. При попытке скрыться, машина будет подорвана радиоуправляемой миной. Вот пульт.
Полковник поднял над головой черную коробку с кнопками и верньерами.
Завывая моторами, сзади стали подъезжать разномастные, изрядно потрепанные легковушки. Водители уходили, не заглушая двигателей.
– Я буду ехать на своем УАЗе. Всем следовать за мной, отставших конвой будет расстреливать на месте! — перекрывая шум двигателей крикнул Хахашуткин. — По ма-ши-нам!
Толпа бросилась занимать места. Не двигались только «должники» и я.
Я собирался сесть на любое свободное место, а «должникам» по приказу полковника подавали отдельную машину — грязно-желтую «Ниву» с облупившейся краской по бортам.
На мгновение все словно замедлилось: Сток, Дзот и Рвач смотрели на меня, а я — на них, и никакого движения вокруг — словно фотографии на стенах замерли вокруг бегущие в новеньком снаряжении сталкеры, шагающий ко мне Хахашуткин, звероподобный сержант замахивающийся на кого-то резиновой дубинкой, собаки по краям площадки…
Потом между нами вплыл грязный бок «Нивы» и все закрутилось в прежнем ритме.
Рвач немедленно забрался на крышу и, достав огромный нож, несколькими ударами выворотил верхний люк и расширил дыру. На спине у него привычно висело что-то крупнокалиберное. Дзот несколько раз бросал взгляд в мою сторону, но и вида, что мы знакомы, не подал. И я был благодарен ему за это.
Ко мне подошел Хахашуткин.
– Ну что, ты и на машине ездить не умеешь? — в голосе его звучала откровенная насмешка, а глаза продолжали холодно ощупывать мое лицо. — Ну поедешь тогда со мной. Пошли.
Он двинулся к своему УАЗику, я побрел следом.
Оба ножа торчали у меня за поясом сзади, полковничий тесак немного давил на спину.
Когда я следом за полковником садился в машину, мимо проехала «Нива» с моими бывшими «сослуживцами». Баранку лихо крутил Рвач, Дзот торчал в люке наверху, Сток смотрел на меня через стекло боковой дверцы.
– Тебя как звать-то? — спросил Хахашуткин, когда мимо замелькали деревья, а позади вытянулась разномастная кавалькада разномастных машин.
– Зуб, — сказал я скромно, стараясь всем видом показать, как мне страшно такое внимание начальства.
– Так вот, Зуб, — сказал полковник внушительно. — Нож я у тебя отбирать не буду, но поступил ты не очень хорошо. Так что будь добр, верни имущество хозяину прилюдно сам, как приедем. Зубу — хорошо бы иметь зубы, — многозначительно добавил он.
– Хорошо, товарищ полковник, — с готовностью отозвался я и всю оставшуюся дорогу мы провели в тишине.