Отложив ноутбук на стеклянный столик, в компанию к содовой, он добавил в стопку испещренный корявыми записями блокнот. Освобождённый от всего этого, парень, скрипя то ли диваном, то ли костями, откинулся на спинку, кидая взгляд на травмированную ногу.
Если к шрамам на своём торсе Майкл уже привык, то ноги были отдельной темой. Поскольку большую часть времени он ходил в длинных штанах, следы на ногах не попадались ни под чей взгляд, и, как следствие, не было и вопросов. Но сейчас он был в шортах, дающих свободный доступ к поврежденному колену, и, заодно, шрамам, что были на голени.
На правой ноге все ещё находился ортез, из-за которого нога адски чесалась. Сложно было сказать, из-за ортеза это, или из-за изменений в погоде, ведь три ножевых, что шли по ноге дальше, тоже отдавали зудом.
На щиколотке, рядом со ступней, было кольцо из грубых, рваных шрамов, словно ноги пытались отрезать тупым ножом.
Однако ответом на эти следы были террористы, что привязывали его к стулу и подвергали многочасовым пыткам. Верёвки, что врезались в кожу и натирали ее до мяса, как раз оставили подобный след в его тогда ещё молодой жизни.
Майкла пробило короткой дрожью, и он, взмахнув головой, отвлекся от не самых весёлых воспоминаний в его жизни, прикрывая глаза и облокачиваясь на мягкую спинку дивана.
Он и не заметил, как провалился в темную бездну беспокойного сна. Мысли из прошлого все же настигли его безформенными тенями, что кидали его из одного травмирующего воспоминания в другое, заставляя парня нервно дёргаться во сне.
Тихий скрип половицы заставил его резко выпрямиться, выходя из пелены тревожной полудремы. Холодный пот стекал по спине, пуская неприятную дрожь по всему телу. Майкл затылком чувствовал посторонний взгляд, что сверилил его голову.
Рука автоматически легла на рукоять пистолета, что параноидально лежал под одной из декоративных диванных подушек.
Но не успел парень пошевелиться, как экран ноутбука вспыхнул белыми искрами, освещая погруженное в вечерние тени помещение, вырывая из темноты очертания потолочных балок, диванных подушек, черного камина. Из некогда целой поверхности экрана торчал гладкий метательный нож без каких-либо гравировок или опознавательных знаков.
Майкл вскочил на ноги, забывая про травму в колене, поворачиваясь корпусом по направлении вылетевшего ножа, целясь в непроглядную темноту комнаты. Его глаза панически бегали по выступавшим из темноты предметам, ствол ходил из стороны в сторону, пытаясь найти цель.
Но цель сама позволила себя найти. Из-под винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, словно из тьмы, выплыла практически бесформенная фигура. Единственное, что можно было в ней определить — капюшон, закрывающий лицо неизвестного. Майк приподнял руки, держащие ствол, направляя его точно в вечернего гостя.
— Это ни к чему, — голос, измененный модулятором, разорвал тишину.
— Ты кто, нахер, такой? — Сондер, срываясь на рык, показательно взвёл курок.
— Я здесь не для новых знакомств, — фигура осталась в тени, даже не подумав выйти на освещённый луной участок. — Я здесь, чтобы предупредить вас, мистер Сондер.
— Давай свой никому нахер не нужный совет и проваливай к черту, — огрызнулся Майкл, пропуская мимо ушей последнюю часть предложения.
— Не ищите Темного Лучника. Он давно мертв, и вы сами это прекрасно знаете, — неизвестный шагнул обратно в темноту. — Иначе…
— Иначе что? — повторил Майкл, кладя палец на спусковой курок.
— Иначе вы окажетесь в соседней с ним могиле, — словно с грустью в голосе закончил незваный гость, пропадая в тьме этого старого дома.
Опустив пистолет, Майк ещё несколько минут стоял, молча вглядываясь в пустоту, пытаясь выровнять дыхание, обдумывая только что услышанное.
Он даже не думал прерывать поиски. Он был намерен найти правду, какой бы она ни была.
========== Часть 8 ==========
Дождь косыми линиями прорезал ночное небо, затянутое низкими грозовыми тучами. Луна не проглядывала сквозь облака, и единственными источниками света были лишь слабо горящие фонари, стоящие вдоль шоссе.
Мокрое асфальтированное шоссе шло через тёмный густой лес, высокие деревья которого в грозовую погоду выглядели еще более суровыми и пугающими, чем обычно. И даже фонари, что весело горели среди ветвей, не помогали избавиться от ощущения неблагоприятности и какой-то угрозы. Именно так ощущали себя двое сотрудников исправительной тюрьмы Хиллтоп-сити, находящиеся в одной машине с заключёнными.
Эта не особенно весёлая и близкая дорога, пролегавшая сквозь чертов лес, вела к тюрьме, которая сейчас содержала в себе пятьсот троих преступников, большая часть из которых была за решетками благодаря небезызвестным городским героям, Маске и Хищной Птице. И сейчас, в это отвратительно мокрую погоду в заключение направлялись еще двадцать человек, что молчаливо ожидали своей участи.
Старый школьный автобус тихо поскрипывал на кочках, продолжая свой долгий путь. Темно-синяя краска на его борта частично потрескалась и слезла, обнажая изначально желтые борта, но на это мало кто обращал внимание. Решётки на окнах и в салоне ещё сохраняли свою целостность, поэтому все считалось нормальным.
Покачиваясь на деревянных сиденьях, будущие гости превосходного тюремного курорта молча, с тихой злобой и ненавистью в сердце смотрели сквозь армированные окна на улицу, вглядываясь сквозь темноту и пелену дождя на густые ели и сосны.
Двадцать беларусов продолжали свое молчаливое путешествие, стараясь, как это говорится, надышаться перед смертью.
Вспомнить свою родину. Насладиться остатками хороших воспоминаний, хоть даже эти воспоминания имеют в себе ядовито-рыжую форму новых заключённых, скрипящие холодные деревянные сиденья, мокрые опавшие листья за окном, то тут, то там проглядывающие на обочине дороги. Как минимум следующие двадцать лет эти парни должны были провести за решеткой, поэтому даже такой вид их сейчас устраивал.
Все, присутствующие в салоне — даже двое охранников — смотрели в затянутые плёнкой дождя окна, отвлекаясь от уныния. Все, кроме одного из них. Глава этой банды — группировки, организации, компании — сидя на своём месте, держа закованные в наручники руки перед собой, смотрел вперёд, улыбаясь каким-то своим мыслям. Его не интересовал окружающий вид, не беспокоило уныние его товарищей по оружию, не напрягала рыжая тюремная роба, не натирали туго закрепленные наручники. Лишь улыбка была на его морщинистом лице, не скрываемая за густой окладистой бородой. Он словно был в ожидании чего-то, будто сейчас должно произойти второе пришествие. И чем дальше продолжалась поездка, тем шире и радостнее он улыбался.
Вдалеке из темноты неторопливо вышла фигура, которая, остановившись посреди дороги, аккуратно оттряхнула свой темно-зеленый плащ, сбросив с плеча упавший туда листик. Уперев под плащом руки в бедра, фигура наклонила голову, ожидая приближения автобуса.
Отвлеченный на что-то посредственное водитель не сразу заприметил неизвестного, и лишь когда его напарник ударил его по плечу, он вдарил по тормозам, останавливая тринадцать тонн металла в десяти метрах от неизвестной фигуры. Оба охранника чуть побледнели, и один из них стер ладонью выступивший на лбу холодный пот. Они переглянулись, ожидая, кто из них выступит первым.
— Ларри, иди посмотри, кто это, — дрожащим голосом сказал водитель, широченными глазами смотря на своего напарника.
— Почему я?! — пискляво вскрикнул Ларри, нервно сжав дробовик в руках, от чего костяшки пальцев мертвецки побелели.
— Я баранку держу! — отговорился первый, вцепившись руками в руль.
Ларри, медленно, на трясущихся ногах встал со своего места, пугливо оглядывая таких же удивленно-напуганных заключённых. Те осторожно переглядывались между собой и тихо обсуждали происходящее на своем языке, не понимая, какого дьявола здесь происходит. Охранник с мольбой в глазах перевел взгляд на водителя, который загипнотизированно смотрел на женскую фигуру неизвестной, не обращая внимания на своего напарника.