И... начал смотреть на шоколадные пряди ее волос, которые упали на спинку сиденья.
Доусон почесал шею, передернул плечами. Как ее зовут? И почему, черт возьми, он так интересуется? Это был не первый раз, когда ему понравилась человеческая девушка. Черт, многие из их вида переключились на его народ, потому что мужчины превосходили женщин как два к одному. И у него были отношения. Даже у его супер-закомплексованного брата была то бывшая, то настоящая подружка, но все же...
Оглянувшись через плечо, она глянула сквозь ресницы и встретилась с ним взглядом.
С ним случилась странная вещь. Доусон почувствовал, как целые годы просто отделились. Годы движения, приобретения и потери друзей. Он был тем, кто выжил, и существовал, заботясь о тех, кто пострадал от рук Арумов или МО[2]. Годы попыток вписаться в жизнь людей, но так никогда и не стать одним из них. Все это просто... ушло.
Ошеломленный внезапным пониманием, все, что он мог сделать, это просто уставиться на нее. Уставиться как долбанный идиот. Но она смотрела назад.
Новенькая сместила взгляд, а потом эти теплые глаза цвета виски вернулась обратно к нему. Уголки ее губ растянулись в легкой улыбке, а затем она снова повернулась лицом к классу.
Деймон откашлялся и передвинул свою парту ближе. Парень, понизив голос, требовательно спросил:
—О чем ты думаешь?
В большинстве случаев, Деймон знал, о чем думаем его брат. Так же, как и Ди. Они были тройняшками, которые были более близки между собой, чем остальные Лаксены. Но сейчас Доусон не сомневался, что Деймон понятия не имел, о чем он думает. Потому что если бы знал, то обязательно бы свалился со своего стула.
Доусон выдохнул.
— Ни о чем. Я ни о чем не думаю.
—Ну, конечно, — произнес его брат, возвращаясь на свое место, — это то, о чем я подумал.
***
После того, как прозвенел звонок, Бетани Уильямс собрала сумку и направилась в коридор, чтобы не торчать в классе. Быть новенькой ужасно. Нет друзей, с которым ты можешь пообщаться или пройтись до следующего класса. Незнакомцы окружили ее, учитывая, что она жила в чужом доме, и часто видела своего дядю, который тоже был ей совершенно незнаком.
И ей нужно найти следующий класс. Опустив взгляд ниже, ее глаза стали изучать цветную распечатку. Класс 20...3? Или это было 208? Просто чудесно. Западная Вирджиния — это место, где умирают принтеры.
Закинув сумку на плече, она спряталась возле группы девочек, которые стояли возле класса английского. Понятное дело, что они ждали невероятно горячий дуэт, который должен был выйти из класса. Боже мой, она жила в штате Невада всю свою жизнь и ни разу не видел никого, кто выглядел бы, как они, не говоря уже о двух таких.
Кто же знал, что Западная Вирджиния скрывала таких горячих парней?
И эти глаза, они были просто... вау. Яркие, чисто зеленые, что напоминало свежую траву весной. Эти гляделки были чем-то большим.
Если бы она знала об этом раньше, то, черт, давно бы попросила своих родителей переехать сюда всего лишь ради этих сладких глаз. Стыд отрезал подобный ход мыслей. Ее семья была здесь, потому что дядя был болен, и потому что это было правильной вещью, находится в этом месте, а не...
—Эй, постой.
Мурашки прокатились по позвоночнику от незнакомого глубокого тембра голоса парня, и она замедлилась, оглядываясь через плечо. А затем резко остановилась.
Это была часть того невероятного горячего дуэта. Он ведь позвал ее, да? Потому что он смотрел прямо на нее, улыбаясь губами, нижняя часть которых была немного полнее, что выглядело слишком совершенно.
Неожиданно в ней появилось желание разрисовать его лицо новыми масляными красками, которые купила ей мама. Отрезав мысль, она заставила свой мозг работать.
—Привет,— пропищала она. Горячий, очень горячий...
Парень улыбнулся, и слабый трепет коснулся ее грудной клетки.
—Я хотел бы представиться,— сказал он, догоняя ее. —Меня зовут Доусон Блэк. Я..
—Ты один из близнецов, который сидит сзади меня на английском.
Удивление отразилось на его лице.
—Откуда ты знаешь? Большинство не может различить нас.
—Твоя улыбка, — вспыхнув, она захотела ударить себя. Твоя улыбка? Вау. Она быстро посмотрела на свое расписание, понимая, что должна была пойти на второй этаж.
— Я имею в виду, что другой не улыбался вообще, впрочем, как и весь класс.
Он усмехнулся от этой фразы.
—Да, он переживает, что улыбка даст ему преждевременные морщины.
Беттани засмеялась. Веселый и милый? То, что надо.
— А ты не беспокоишься?
—О, нет, я планирую стареть изящно. Жду этого с нетерпением, — его улыбка была легкой, заставляя светиться глаза, которые и так казались нереальными. Наверное, он носил контактные линзы. Тем времени, Доусон продолжил разговор, — "Кокон" это мой любимый фильм, на самом деле.
— "Кокон"? — она непроизвольно засмеялась, от чего улыбка парня стала еще больше.— Мне кажется, что моя пра-пра-пра-прабабушка была фанаткой этого фильма.
—Мне кажется, мне бы понравилась твоя пра-пра-пра-прабабушка. У нее отличный вкус, — обойдя девушку, Доусон открыл одну из тяжелых двойных дверей.
Ученики тут же поменяли направление, как если бы ...
— Ты не можешь с этим поспорить. Вечная молодость. Инопланетяне. Блестящие вещи на дне бассейна.
— "Люди в коконе?" — добавила она, ныряя под его руку — отличную, строго очерченную руку, которая натянула материал свитера. Чувствуя, как щеки покрываются румянцем, она быстро отвела взгляд в сторону и направилась вверх по лестнице.
—Ну, ты, оказывается, большой знаток золотого фонда кинематографии?
Она почувствовала, как он пожал плечами. На широкой лестнице, где слабо пахло плесенью и грязными носками, он находился справа, на ее стороне, оставляя небольшое пространство для людей, желающих их обойти.
Доусон посмотрел через плечо, когда они достигли лестничной площадки.
—Какой класс у тебя дальше?
Посмотрев на список, она поморщила нос.
—Эм... класс истории...
Он выхватил бумажку из ее руки, быстро просматривая расписание.
—Класс 208. Это твой счастливый день.
Учитывая, с каким парнем ей пришлось сегодня разговаривать, она собиралась согласиться.
—Почему это?
—Две вещи,— сказал он, отдавая расписание обратно. —У нас есть искусство, а затем последний урок — тренажерный зал. Вместе. Или, это, может быть, просто мой счастливый день.
Невероятно горячий. Забавный. И знал все правильные вещи, которые следует говорить? Высший бал. Он приоткрыл для нее дверь, и она добавила "джентльмен" в список. Закусив губу, девушка думала, что сказать.
Наконец, Беттани спросила.
—Какой класс у тебя дальше?
—Наука. На первом этаже.
Ее брови взлетели вверх, когда она посмотрела по сторонам. Как и ожидалось, люди определенно наблюдали за ними. В основном девушки.
—Тогда, почему ты на втором этаже?
—Потому что мне захотелось,— он сказал это, как ни в чем не бывало. Так, что у нее сложилось впечатление, будто бы у него была привычка делать все, что он хотел на регулярной основе.
Его глаза встретились сее и задержались. Что-то в его взгляда заставило ее понять, что лучше быть более бдительной во всем, что касалось этого незнакомца. В момент прояснения она поняла, что ее мама, только взглянув на парня по типу Доусона, мигом бы отправила ее в школу для девочек. Мальчики, как он, обычно оставляют за собой след из разбитых сердец, сравнимый длиною с Миссисипи. И она должна бежать в класс, который находился неподалеку, так быстро, как только могла, потому что последнее, что хотелось Беттани, так это разбитого сердца.
Но она просто стояла, не двигаясь. Они оба замерли. Это...это было так интенсивно. Больше, чем когда она впервые поцеловалась с парнем. Она чувствовала себя в ловушке, хотя они даже не касались друг друга. Она даже толком его не знала