Взгляд Нокса стал резким.
— Я разыщу его. Если он жив, завтра наведаемся в гости.
— А как насчёт Предводителей Матиаса и других жертв? — спросил Кинан Нокса. — Говорил с кем-то из них об убийствах?
— Недолго, — ответил Нокс. — Каждый расследует смерти. Я думал привлечь их к нашему расследованию, но они не союзники, и я не доверяю им, чтобы тесно сотрудничать — особенно когда это значит раскрыть много информации о нашем прошлом. Кроме того, они, скорее всего, обиделись бы на то, что я предложил им помощь. И если не будем ладить, как мы с Джолин, объединение усилий в чём-то не продуктивно.
Они поговорили ещё несколько минут и договорились встретиться утром в офисе Нокса. Затем Предводитель пиропортировал стражей прочь, а Танер направился обратно к Девон.
Прищурившись на них, сидя на койке в тесном рыбацком помещении на следующий день, Милтон повторил:
— Секреты? — Он хмыкнул, почёсывая щетину на загорелой щеке. — Да, в Рамсбруке были секреты, о которых я даже не подозревал очень долго.
Мужик мыл палубу из шланга, когда они появились на причале и попросили поговорить. Вероятно, больше из любопытства, мужчина пригласить их в дом. Он жестом предложил им сесть на маленький диван, но только Нокс и Танер сели. Леви стоял, прислонившись к островку в крошечной кухне-камбузе.
Демону Танера не нравилось тесное пространство. Не нравились запахи рассола, моторного масла, кофе и слабый привкус рыбных потрохов. Как и не понравилось находиться рядом с кем-то, кто напоминал о плохом времени в жизни. Демон не возражал быть рядом с Мюриэл — она тогда была просто ребёнком и ничего не могла поделать. Но Милтон был взрослым членом персонала. И хотя Танер понимал, что у Милтона, как у смотрителя, не было власти или влияния, чтобы внести изменения, гончая не была такой понимающей.
— Мы хотим знать, могло ли произойти что-то в Рамсбруке, что объяснило бы, почему кто-то убивает тех, кто когда-то там был, — сказал Нокс.
Он позвонил Мюриэл, чтобы сообщить о смерти Маттиаса и Джозефа. Она утверждала, что Дейл и другие жертвы никак не могли быть замешаны в чём-то.
Милтон нахмурился.
— Кого убили?
— Гарри Томлинсон, Дейл Типтон, Маттиас Рейнджер и Джозеф Морган.
Милтон, казался, потрясённым и молчал, отчего внешние звуки — скрип натянутого каната снаружи, хлопанье мачты и крики чаек — стали намного громче.
Наконец, глаза Милтона затуманились, и он шумно выдохнул.
— Вот, чёрт.
— Единственный замеченный нами общий знаменатель — они были в Рамсбруке. Нам необходимо знать, были ли они вовлечены во что-то, что могло бы объяснить их смерть.
Вздохнув, Милтон потёр затылок.
— Да, мальчики были… Я не знаю, подходит ли слово «вовлечены». С ними кое-что случилось. Я даже не знаю, как долго это происходило. Но закончилось примерно через год после того, как вы ушли. Я бы никогда ничего об этом не узнал, если бы не Гарри.
— Что рассказал Гарри?
— Ничего. Но однажды ночью попросил меня остаться в его комнате; использовать способность камуфляжа и спрятаться. Сказал, что мне нужно кое-что увидеть. В этом же общежитие спали Дейл, Маттиас, Джозеф и ещё несколько детей. Я сделал, как он просил. Только Гарри знал, что я там. Было около полуночи, когда они пришли.
— Кто?
— Двое преподавателей, мистер Джайлс и мистер Шепард. Они приказали детям встать и выстроиться в шеренгу лицом к ним. Дети были бледны и дрожали, явно перепуганные, и я знал, что это уже не в первый раз.
Мурашки беспокойства пробежали по спине Танера, поднимая волосы на руках и затылке.
Милтон теребил воротник футболки.
— Мистер Джайлс спросил: «Итак, чья сегодня очередь?» Он заставил детей проголосовать за то, кто пойдёт с ним и мистером Шепардом. Затем преподаватели выволокли из комнаты ребёнка, который набрал наибольшее количество голосов. Я последовал за ними, всё ещё скрытый. Они отвели его в подвал. Заковали в цепи. Вероятно, поступили бы с ним как-то отвратительно, но я перерезал им глотки, а затем отпустил мальчика.
Испытывая отвращение, Танер стиснул зубы, чтобы сдержать проклятие. Он хорошо помнил преподавателей. Вспомнил, какими степенными, строгими и авторитарными они были. Они не терпели ошибок или праздности; казалось, они не получали радости от преподавания. Но он бы и не заподозрил, что они способны на такую жестокость. Однако в этом и была особенность злобных ублюдков — они очень хорошо умели скрывать, кем были.
Мысль о том, что бедные дети подверглись жестокому обращению и чувствовали, что им некуда обратиться… Кровь Танера вскипела. Его затошнило от того, что это происходило прямо у него под грёбаным носом. Если бы он знал, или хотя бы подозревал, что такое происходит, действовал бы, даже будучи подростком. И Нокс и другие стражи были бы рядом.