Но вот на лестнице раздался топот, и в разрушенную комнату вбежал мужчина в черной мантии. Увидев мертвую женщину, он взвыл раненым зверем, после чего подбежал к ней и обнял уже мертвое тело. Ничего не понимающий Гарри подошел поближе, чтобы увидеть то, что поразило его до глубины души. Желтоватая кожа, длинный крючковатый нос, черные сальные волосы. Его мертвую мать обнимал Северус Снейп!
— Что за чертовщина здесь происходит?!
После этих слов все разлетелось вдребезги, словно разбитое стекло, и Поттер обнаружил себя на диване, задыхающегося от невообразимой ненависти. Над ним с встревоженными лицами склонились Биквин и Вейн.
— Что с вами, мистер Поттер? — спросил некромант. — Я никогда не видел вас в таком состоянии.
— Снейп, — слова с чудовищным хрипом прорывались сквозь пересохшее горло. — Лиз, передай полковнику, что я желаю знать абсолютно все про Северуса Снейпа. Начиная с его рождения и заканчивая сегодняшним днем. С кем он дружил или дружит, кому служит, кому целует задницу. Я хочу знать о нем все! А главное — какое отношение этот ублюдок имеет к смерти моих родителей?!!
====== Глава 25 ======
Комментарий к Глава 25 Небольшая просьба к тем, кто предлагает мне дружбу в контакте — если вы это делаете, то хотя бы присылайте сообщение. В противном случае не обижайтесь, что я вас не добавляю.
Утром Большой зал шумел, живо обсуждая вчерашние события, а главное — абсолютно непонятное решение Кубка сделать из Гарри Поттера четвертого участника Турнира. Мнения быстро разделились. Кто-то считал, что все это проделки самого Поттера, который хотел получить еще больше славы, а потому он и вернулся в Хогвартс. Другая часть учеников полагала, что подобные выходки не в духе ученика Рейвенкло, более того, на протяжении всей своей учебы он наоборот старался никуда не лезть. О каком Турнире может идти речь, если Поттер ненавидит даже квиддич, хотя этот вид спорта является наиболее любимым в волшебном мире.
Дверь в Большой зал распахнулась, и к преподавательскому столу прошли Андромеда Тонкс и сам Гарри Поттер, причем последний был явно не в духе. У входа в сам зал застыли трое — Сириус Блэк, крестный отец Поттера и кузен декана Рейвенкло; молодая девушка с ярко зелеными волосами, в которой Помона Спрут узнала свою бывшую ученицу, Нимфадору; последним же был никому неизвестный молодой человек невысокого роста в черном костюме, напоминающим форму Аврората. Интересное в нем было то, что он старательно не замечал знаков внимания, которые оказывала ему дочь Андромеды. Более того, они явно его раздражали.
Дойдя до преподавательского стола, Андромеда обратилась к директору, причем сделала она это так, чтобы ее услышал даже самый тугой на ухо ученик в Хогвартсе.
— Директор Дамблдор, — голос декана был хорошо поставлен и привлек к себе внимание всех без исключения. — В свете вчерашних событий Гарри Поттер хотел бы обратиться к учащимся, с целью прояснить ситуацию и сделать небольшое объявление.
— Да, профессор, разумеется, — Дамблдор согласился, любезно взмахнув ладонью.
— Спасибо, — благодарно кивнула Тонкс и повернулась к Гарри. — Прошу вас, мистер Поттер.
Почувствовав на себе огромное количество направленных на него взглядов, подросток выступил вперед, обдумывая свои слова.
— Вчера Кубок огня выбрал меня участником Турнира, — несколько хрипловатым голосом начал Гарри. После чего негромко пробурчал. — Тоже мне, открыл новость, — в зале раздались робкие смешки. — Вчера же, в присутствии директоров и представителей Министерства, было доказано, что я не бросал свое имя в Кубок. Более того, я и не горел желанием принимать участие в Турнире.
— Ты думаешь, мы в это поверим, Поттер?! — раздался выкрик из-за стола Слизерина.
— Мне глубоко плевать, верите вы или нет, — Поттер не стал даже смотреть на подавшего голос, а лишь раздраженно засунул руки в карманы брюк. — Мне поверили директора Шармбатона и Дурмстранга, а также представители Министерства. Мне верит декан и верит крестный, верят мои друзья, — короткий взгляд в сторону стола Рейвенкло. — До мнения остальных мне нет никакого дела. Вообще, данное объявление, по логике, должен делать не я, а директор Дамблдор. Ну раз уж он решил, что это не его проблемы...
Альбус Дамблдор несколько поежился, когда взгляд Сириуса стегнул его пылающей плетью. Конфликтовать с Блэком сейчас было нельзя, а потому приходилось терпеть данное пренебрежение. Слишком много сил было потрачено, дабы вновь получить доверие этого юнца, чтобы теперь все рушить на корню.
— Ладно, я отвлекся, — вновь раздавшийся голос Поттера вернул директора к реальности. — Было установлено, что мое имя в Кубок кинул кто-то другой, а потому я сейчас обращаюсь именно к этому человеку. Я не знаю, чего ты хотел или хотела добиться. Скажу лишь одно — я даю тебе время до вечера, чтобы сознаться. Да, я набью тебе морду или еще что-нибудь сделаю, но буду расценивать твой поступок как злую, неприятную, но все же шутку. Но если ты не признаешься, то все будет намного хуже — я буду расценивать твои действия, как враждебные, а тебя самого буду считать своим личным врагом. Клянусь могилой своих родителей, я все равно узнаю правду, и тогда пеняй на себя. Пощады не будет.
— Сириус, мальчик мой, что это за поведение? Неужели я должен тебе говорить о том, что Поттеру необходимо воспитание?
— Воспитание Гарри не должно вас касаться, директор, — отмахнулся Блэк, раскуривая сигару. Недавно Кроули прислал ему новую коробку, причем прямиком с Кубы. — Вас вообще должно радовать то, что не я делал это объявление. В этом случае многие бы отправились в Больничное крыло, нервы лечить.
— Мы с тобой не об этом договаривались, — нахмурившись, напомнил Дабмлдор.
— Да, не об этом, — согласился Сириус, и его глаза помрачнели. — Мы договорились, что вы обеспечиваете моему крестнику безопасность в стенах Хогвартса. Что вы больше не будете пытаться навязать ему вашу политику и никому ненужную опеку. В качестве ответа я обещал вас снабжать необходимой информацией. Я исправно выполнял свою часть сделки, но создается такое впечатление, что вы свою часть решили не выполнять.
— Ты не прав, мой мальчик, — укорил волшебника старый маг. — Я всегда держу свое слово.
— Да? — удивился Блэк. — Тогда почему мертвы Джеймс и Лили, которым вы обещали безопасность? Почему Фрэнк и Алиса уже больше десяти лет сидят в палате для умалишенных? Ведь их вы тоже обещали защитить! Знаете, директор, сейчас я вспоминаю все, что вы нам наговорили на первом собрании Ордена, и с ужасом понимаю, что вы ни разу не сдержали слово. Сколько наших погибло на войне, пока вы отсиживались в Хогвартсе? Сколько семей было разрушено лишь потому, что вы не лезли в бой, а нам не давали убивать этих мразей-Пожирателей?
— Убийство не было выходом. Я защищал ваши души.
— А кто защищал наши жизни?! — поинтересовался Сириус, все больше закипая. — Кто защитил Роульнсов, когда Пожиратели перебили всю их семью?! Вы были там, директор?! НЕТ! Вы даже не пришли потом, когда я, Джеймс и Аластор примчались туда! Вы не видели царивший там Ад!
Достав из кармана серебряную фляжку, Блэк одним махом осушил ее, после чего взял себя в руки и вновь посмотрел на директора.
— Я разговариваю с вами, Дамблдор, только из-за Гарри. Лишь потому, что я согласился с некоторыми вашими доводами и беспокоюсь о его судьбе. Но я не верю вашим обещаниям. С сегодняшнего дня мальчик будет под охраной. Я нанял человека из-за границы, Энтони Бабута. Он бельгиец, и не подчиняется никому, кроме меня.
— Иностранный наемник в Хогвартсе? — Дамблдор недовольно нахмурился, так как подобная перспектива ему совершенно не понравилась. — Извини, Сириус, но я не могу разрешить подобное. Если тебе нужен охранник, то я могу порекомендовать тебе очень толковых ребят.
— Мне не нужно ваше разрешение, директор, — процедил Сириус, протягивая магу запечатанный свиток. — У меня оно уже есть.
— И от кого же? — волшебник глянул на печать и нахмурился еще больше. Герб Министерства Магии.