А потом выяснилось, что чертовы «баньши» годятся не только для летающей техники – на верхушках и склонах, прилегающих к дороге холмов, раздался знакомый уже звук, и закрутились, разбрасывая во все стороны листья и ветки, рукотворные смерчи. В этот раз мины явно приводились в действие с пульта управления, и в качестве целей в процессоры были заложены явно не самолеты. Рой поражающих элементов стальным градом прошелся вдоль колонны, сметая с брони пехоту. При подрыве ведь больше вероятность уцелеть находясь снаружи, и практически весь наличный состав, кроме водителей, торчал на броне.
Поначалу случившееся показалось чуть ли не катастрофой, но после подсчета потерь вышло, что не все так страшно – двухсотых оказалось немного, около трех десятков. Трехсотых было больше, но броня экзоскелетов сильно ослабляла силу осколков, опасной была лишь кровопотеря от большого числа мелких царапин. Это не считая того, что практически треть легких экзоскелетов пришла в полную негодность, спасая свою начинку.
Раненым наскоро оказали помощь, перелили несколько декалитров кровезаменителя и раздали стимуляторы, восстановив тем самым боеспособность. Боевой дух, как ни странно, только поднялся – пострадав от действий инсургентов лично, солдаты отбросили все сопливые рассуждения о гуманности и были вполне готовы рвать противника зубами. Вот только увы – противника как раз и не наблюдалось. Оставалось только сидеть внутри громыхающего по ухабам железного гроба и ждать что произойдет раньше – взрыв мины, отправляющий все на небеса, или команда "выйти и вступить в бой".
Разведка за этот эпизод получила фитиль, хотя обнаружить замаскированные позиции чертовых автоматических минометов не было никакой возможности. Что и подтвердилось еще не раз. Правда теперь противник массированных засад не устраивал, «баньши» работали с максимальной дистанции в почти три километра, куда разведка попросту не добиралась, чтобы не попасть в засаду. Осколки стучали в броню стальным градом, не давая расслабиться.
Боевой дух от этой «погоды» все падал быстрее барометра с Пизанской башни. Особенно среди тяжелой пехоты, которая в своих скафах была не в состоянии поместиться в транспортный отсек, и была вынуждена ехать на внешней подвеске. Эти ребята быстро сдулись и, при полном попустительстве начальства, оставили свою «скорлупу» перебиравшись во внутрь. Потери среди сократились – снаружи оставалась только дежурная смена, но техника потихоньку выходила их строя.
Все уже просто мечтали о том моменте, когда подлый враг, наконец, покажется в прицеле.
***
Савельев в очередной раз внимательно рассматривал следы, оставленные широкими колесами в пыли, укрывающей твердую как бетон грунтовку. И след этот ему активно не нравился. Во-первых, он никак не мог понять, какое транспортное средство его оставило. Причем оно-то ему было явно знакомо, периодически мелькающее на окраинах сознания, смутное узнавание говорило об этом совершенно ясно. Но, увы – верткая мысль в руки не давалось. Видимо его не пропускал из подсознания барьер «здравого смысла». Дело в том, что одну из оставляющих странные следы машин он вроде как «опознал». Но слишком уж абсурдно было предположить, что среди колонны беглецов движется… «говнососка».
Какие черти занесли машину ассенизационной службы в такую даль, Василий предположить не мог, потому и о своих подозрениях пока никому не докладывал. Возможно, бочку просто где-то сбросили, а машину использовали как платформу, но «мозг» БРДМ* (*бронированная разведывательно-дозорная машина) с ним не согласился, ссылаясь на какую-то там «развесовку». Две оставшихся машины были идентичны и, пожалуй, еще более экзотичны. Во всяком случае, в голову пока не приходило никаких ассоциаций.
Но на войне все необычное положено считать опасным, и потому за этими следами Савельев приглядывал особо. И не проворонил «во-вторых».
Во-вторых, только что глубина оставляемой коли изменилась и совершенно неожиданно стала несколько глубже, чем была. Это было не гарантировано, все же что-то разобрать на изъезженной десятками колес грунтовке что-то сложно, но… интуиция вовсю кричала: «что-то не так!».
Увы, у начальства имелось свое мнение на этот счет. Ожила связь:
- «Орлан», машу-вать, что вы там копаетесь?
- «Ганглий», необходимо осмотреть место.
- «Орлан» … …. ..ть! Пока вы … будете осматриваться, нас … с той горки что у тебя за спиной, так … что … не …!