но ни на склонах, ни на дне
война не понимала нас.
На гребни высланы посты,
их поменяют через час.
Война глядит из темноты,
она не понимает нас.
А мы опять не жжем костры,
а мы уже не тушим глаз.
Война не понимает нам,
иначе б вышла из игры.
Вечерний свет в горах погас,
в ущелье сыро и темно,
вода во флягах, как вино…
Война не понимает нас.
Виктор Верстаков
Человек встряхнулся, сбрасывая наваждение и, свернув антенну, начал анализировать полученную попутно оперативную сводку – у него было еще много работы. Прошел только первый день, и чудовищная машина войны еще бодро катила вперед, перемалывая тела и выжигая души.
Ну что ж пора, товарищ капитан…
- Похоже, барышни, пулемета нам не дадут,- хохотнула молодуха «лет за двадцать пять». Вся такая ладненькая, а веснушками, щедро усыпавшими не только простоватое лицо, но и торчащие из закатанных рукавов камуфляжа руки, казалось, можно пускать солнечные зайчики.
Ее первый номер, чернявка, приблизительно того же неопределенного возраста, ограничилась только неопределенным «угу», и подобралась, потому как из люка схрона выглянула седая голова. Новый персонаж не спеша и с удовольствием оглядел две крепко сбитые фигуры, особое внимание уделив брюнетке и, довольно хмыкнул, кивнув своим мыслям. Несмотря на небольшой рост - своей напарнице та доставала едва до плеча - впечатления малахольной девушка не производила. Широкие бедра, крепкие икры и руки, да и на плечах явно не вата подложена, не говоря уже о груди… Поймав себя на посторонних мыслях и рефлекторно пригладив усы, мужчина подмигнул и ответил:
- Отчего ж не дать, девоньки? Хорошим людям г..на не жалко! – и хекнув, выметнул из люка на заботливо подстеленный брезент искомый предмет.
- …ц! – совсем не по-женски выразила свое отношение к увиденному веснушчатая.
- Да уж… «печенег-два» …ять пуда счастья. – Более взвешено отозвалась брюнетка, подхватывая длинное тело за ручку.
- Дед Сильвестр, а у тебя там часом «Максим» не завалялся? – не сдержалась от пускания новых зайчиков веснушчатая. – Вместе с тачанкой! Нам такой, что-б еще с брезентовыми лентами, пожалуйста!
- Цыц, Клуша! - Махнула на нее свободной рукой первый номер. – У него там и «Гатлинг» вполне заваляться мог. На… нахрен нам такое счастье, аж о восьми стволах? И ручку крутить замаешься, и патроны эти, на дымном порохе... потом целое состояние на шампунь, чтобы голову вымыть, уйдет!
И захихикав, новообразованный расчет, подхватив боекомплект и рванул подальше, пока им точно не всучили чего-нибудь из запрошенного.
- Деда, а пушки у тебя там нет? Такой, чтоб раз бахнул, и больше воевать ни с кем уже не надо?
- Отчего ж не поискать, внученька? – ответствовал, пригладив усы и подпустив в глаза смешинки мужчина.
- Ох ты… язык мой – враг мой! – схватилась за голову стройная девушка на глаз лет двадцати двух, от чего «дед» опять пригладил усы, покраснел ушами и спешно нырнул обратно в свое подземное царство.
- Что там, Машенька - «Пламя»? – нахмурившись, поинтересовалась «начальственным» голосом женщина «около сорока» с мужскими горизонтальными морщинами на высоком лбу.
- Нет, Марь Иванна - «Шайтан труба», три штуки.
- Бери одну, раз заказывала, – ответила начальница, пряча улыбку во вдруг собравшихся у глаз морщинках, - а остальные…
Но тут небольшая стайка женщин, собравшаяся вокруг начальства, пришла в движение и, мигом смахнув оставшееся, устроили веселую очередь, перебрасываясь шуточками и сверкая улыбками. Кто-то ехидно поинтересовался: «А Зайнаб нашей «Выхлоп» выдадут, или сразу ПТРС-41?». Барышни дружно оживились, представив себе хрупкого снайпера в обнимку дурой в двадцать два кило весом, которую и два мужика-то таскали с трудом.
Последней на выдачу, как и положено, подошла командир группы. Не спеша сверила серийные номера и проверив целостность пломб на транспортном пенале, расписалась в журнале выдачи, прилепив в графу расхода небольшую голограмму. И также обыденно вскрыв пенал, вытащила наружу небольшой тубус мало отличимый на глаз от ранее выданной «шайтан-трубы». Проверила работоспособность и забросив снятые пломбы назад в упаковку, запечатала ее собственными пломбами спокойно закинула «трубу» на ремне за спину. Пустой транспортный контейнер вернулся на место прежнего хранения, а у Сильвестра от всей этой обыденности сжало ранее никак не напоминавшее о своем существовании сердце.