Видимо когда-то, еще при жизни, эта мышка очень любила мед. За что и поплатилась. Прикончив неудачливого воришку, пчелы густо обмазали ее своим клеем, мумифицировав тельце. Потому и выглядела она сейчас ну как живая.
Все это конечно хорошо, но дальше-то что делать? С внутренним содроганием Инга озвучила последнюю мысль в формате: «Это… мне?». На что с немалым облегчением уяснила, что вроде как нет. Кисуня махнула лапкой в сторону солнца и смущенно развела руки в стороны. Если пантомима была понята правильно, то это означало что-то вроде: «идем в гости, неудобно приходить без подарка».
После чего «натюрморт» был аккуратно упакован назад, но выдан, правда, Инге. Ну ничего, она не из брезгливых, а вот кое-кого явно ждет БА-А-А-АЛЬШОЙ сюрприз.
Инга девочка добрая, но мысль как удивится тот, кому этот сверток будет вручен, занимала ее половину пути. А вот вторую половину дороги она не знала, куда себя деть от тревоги и ужаса, скручивающего живот в узел. Совесть, зараза такая, напомнила, что не стоит злорадствовать чужому горю, да подкрепила этот воспитательный момент мыслью, что Бой-то вполне мог оказаться «честным человеком». И ее, вместе со столь занятным подарком, ведут, например, знакомиться с родителями…
От такой перспективки сердце вновь перебралось в пятки, и систематически начала проскальзывать дрожь в коленях. Глаза тоже по сторонам смотрели как в тумане из-за чего, когда добрались до цели, не сразу и сообразила куда пришли. А как разобралась, так и поняла, что значит «камень с души упал», потому как вышли они, опять же, к селу, только с другой стороны, к ведьминой избушке, что на отшибе стояла.
Поселковую ведьму, и фельдшерицу по совместительству, Инга не переваривала органически, хотя и видела от нее только доброе. Но вот не лежала душа и все. И отнюдь не из-за страха, хоть домик этот даже отъявленные сорванцы обходили десятой дорогой и какими только ужасами про него друг друга не пугали, вплоть до копченых детских ручек, подвешенных сушиться к стропилам вместе с травяными сборами.
В ужасы эти Инга ни капли не верила, ну подумаешь, занимается Очковая Змея незаконной лечебной деятельностью, отличной от «официальной медицины», так то в отдельном домике. А в фельдшерском пункте любой желающий может получить тоже самое, но не в виде душистого чая, а уколом в задницу.
Люди они разные, и помогают всем разные вещи. Кого-то вера в могущество пилюль на ноги ставит, а у кого-то от одного бабкиного бормотания над супчиком из жабьих лап и крыльев летучих мышей все проходит, ага, от зубов до геморроя. Каждому свое.
Дядька вон, тоже в избушку бегал регулярно, спину там поправить да пиявок на причинное место поставить. Марья на эти забеги смотрела косо, но поскольку после этого он бежал сразу к ней проверять действенность лечения, то, скорее всего, в душе одобряла.
И вот сейчас к этой избушке на курьих ножках и направился Бой, во всяком случае, рядом его не наблюдалось, а ушки из зарослей лекарственного огорода напротив открытого окна торчали очень даже знакомые. Тут Кисуня прикрыла Инге уши лапками, и она, не сильно и удивившись, услышала голоса.
Если женский явно принадлежал Галине Прокофьевне (очковой змеей ее называла только Инга, в честь медицинской эмблемы и громадных очков, которые превращали зрачки практически в точки), то мужской явно принадлежал… ну конечно – сегодня же суббота.
- … ты вот скажи, почему все так? Ты вон ее считай с того света вытащила, душу по клочкам собрала, ну пусть не душу, но глаза эти что вовнутрь смотрят мне до конца жизни не забыть, а ты их на мир взглянуть заставила. Марьюшка тоже месяц как наседка с единственным цыплёнком носилась, все глаза ночами выплакала. А она тебя десятой дорогой обходит, на Марью все ледяной статуей все смотрела.
«Ушастый микрофон» передал стук стекла об стекло, бульк жидкости и даже втягивание воздуха носом через рукав пиджака – дядя Кирилл снимал стресс общенародным способом
- Ты закусывай Кирил Федотыч.
- Да мне это, что слону дробина…
- Знаю, потому и четверть на стол поставила, но грибочков все же отведай, уважь мои старания. Что до Ингуси, ты ведь помнишь, что я вам тогда говорила?