Одного раза хватило. Это когда два отделения «с ходу» попробовали сбить оставленный заслон и выгребли по самое не балуйся влетов на управляемое минное поле, когда серия взрывов превратила обычную каменную осыпь в чудовищную осколочную мину. Уцелевших же добила сделавшая крюк основная часть группы, разыграв классическую огневую засаду из учебников - «молот и наковальню».
Потери вышли тяжелыми, и за них еще предстояло ответить. Тем более, что непосредственных виновников теперь даже ради получения морального удовлетворения не накажешь – последствий собственной ошибки они не пережили.
И вот опять и снова чертовы духи со всем комфортом расположились прямо в капкане, ведя вялую перестрелку, хотя должны были рваться наружу, не считаясь с потерями. Уж кому-кому, а этим-то четко понятно, что ничего им не высидеть. Подойдет тяжелая техника и никто не уйдет обиженным. Но – сидят как приклеенные, и это наполняло сердце ожиданием больших неприятностей.
- Ну вот и все, Иваныч, - немного фамильярно заметил зам, - летят, слава-те Господи!
Вынырнувшее из низких облаков продолговатое тело четко вписалось меж двух соседних вершин, аккурат в дефиле ущелья в котором засели противники, и пошел сброс техники. Из нутра транспортника вытянулись колбасы парашютов-стабилизаторов, на нижних концах которых стремительно набухали конусы надуваемых воздушных мешков.
Стабилизаторы едва-едва успели полностью раскрыть купола, как клубы пыли скрыли место приземления – штатно отработала реактивная тормозная пиросистема.
- Летуны гребаные! Куда мать … вы.. …! – дальше шел уже сплошной мат, даже без предлогов.
О! А это, надо понимать, командный канал десантируемой подмоги умная техника скоммутировала. Пользуясь тем, что сети управления успешно объединились, Иволгин смог воочию наблюдать удручающую картину разворачивающегося бардака в деталях.
Рано он радовался точности, с которой транспортник отработал сброс прямо в горловину ущелья. Увы, но вышло это только в двух случаях из трех. И третья БМД-эшка как раз вываливалась из чрева свечкой уходящего вверх летательного аппарата.
Под аккомпанемент матюгов случившегося именно в ней командира «тяжелых» десантников. Разумеется, рисковать повторным заходом на цель для до-сброса никто не собирался, и выпхнули их по принципу «на кого бог пошлет».
Дожидаться, пока начальство «приданных» перестанет кувыркаться в воздухе и начнет выполнять свои обязанности, было некогда – счет шел на секунды. Капитан мигом перевел управление на себя и сбросил прямо на АСУ машин план атаки и схему взаимодействия, вместе с приказом начать по готовности. Слава богу, в этот раз обошлось без пререканий и выяснений, «танкисты» тоже понимали ценность первого, быстро проходящего момента ошеломления.
- Конвейер заело… или тележку… Аварийно срыгнул. – Прокомментировал происходящее зам, внимательно наблюдая за воздушными эволюциями.
- Сволочи, - прокомментировал, не отрываясь от тактической схемы, капитан, - могла ведь и парашютная система заодно лажануть, раз уж все наперекосяк пошло.
- Как бы он нам на шею не… того.
Все дружно и озабочено покосились на несущиеся вниз десять тонн брони, это не считая боеприпасы и топливо. По командному каналу тем временем уже даже слов разобрать было нельзя – одни эмоции. Иволгин хотел было успокоить зама – по данным схемы точка приземления отстояла от них больше чем на пол километра, но отвлекся на развитие ситуации.
Вместо ожесточенной стрельбы, атакующих встретило стекающее сверху в ущелье дымовое облако. Клубы искусственного «тумана» как раз сворачивались в жгуты, четко между выдвигающейся на рубеж рывка техникой, которую, помимо «тяжей», оседлала еще и выделенная в «штурмовые» часть его роты заодно с группой блокирования.
Вот значит, в чем состояла суть задуманной духами уловки. Капитан усилием воли отогнал вставший перед глазами кошмар – влетевший в дым и ослепший в результате какой-нибудь подлой хитрости, вроде мощного генератора помех или подсаженного в АСУ вируса, ударный кулак наматывает на гусеницы собственный авангард, пока затерявшиеся в суматохе диверсанты уходят в отрыв. Нужно было срочно принимать решение, но в голову ничего кроме продолжения наступления не приходило. А потом стало поздно.