Леночка смотрит на свои руки и наверно представляет, как держа в этих ладошках черенок и ампутированную конечность, храбро пробирается на окраину лагеря. Храбрость эта явно проистекала не из четкого понимания опасности, а из ее обычной мечтательности и неспособности представить отрицательные последствия. Вон она и сама улыбается, вспоминая какой была еще недавно.
«… дошла до крайних палаток, пошла мимо стоявшего возле входа часового – периметр-периметром, но тут край лагеря, и звери вполне могут от запаха крови и голову потерять…», - легкая пауза и на лбу появляются «задумчивые» морщинки, - «не знаю, что заставило меня оглянуться… Наверно по тому, что уже со всеми успела перезнакомиться, а этот был явно незнакомый, еще подумала – «какой здоровый», в нем не меньше чем метр девяносто… было».
Леночка знакомым до боли жестом потерла запястье большим пальцем: «И ведь не просто глазом скосила, а специально в сторону приняла, чтобы под капюшон дождевика заглянуть. Ну да… сеяло таким мелким, а я даже без плаща понеслась, так спешила. Вот и стою как дура в пяти метрах от него и пялюсь, пытаясь вспомнить, как я такого красавца проглядеть смогла. А он на меня тоже смотрит и улыбается так... », - а теперь пальцы в замок сцепила. Волнуется? Скорее недоумевает.
«… светло так улыбается, не похотливо, а будто была у человека какая-то мечта, но практически недостижимая, а потом вдруг, вот прям счас - она возьмет и сбудется. А я стою как столбик, и пошевелиться не могу – все отнялось, как поняла, что это враг», - сокрушенное покачивание головой над столь неразумным поведением, - «а он все также улыбается, только глаза предвкушением загорелись, и карабин с плеча скидывает».
Хочется закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы эта картина – громадный мужик и замершая перед ним от ужаса крохотная фигурка, стала менее яркой.
«… и штык так быстро ко мне приближается. Четко понимаю – он же меня насквозь пропорет и даже не остановится, а сил даже закричать нет. И все так четко-четко видно, и глаза голубые, и капельки пота на верхней губе, и даже сорванные заусеницы на его левой руке…», - на секунду эти странные, излучающие покой глаза закрылись, и подумалось, что сейчас она, вспомнив как все было, сорвется, расплачется, и этот жуткий разговор прервется. Но оказалось просто вспоминала.
«Я даже отскочить назад не подумала, так он вперед пер - было понятно, что догонит. Да и просто немыслимо страшно было к смерти спиной повернуться… попробовала только лопаткой штык в сторону отвести – куда там, он даже не шелохнулся… в таких-то руках…». И я увидел в глазах Леночки искреннее недоумение, она развела руками, видимо, не зная, как объяснить случившееся. «Он просто упал мне под ноги. Как шел, так и рухнул… плашмя… не пытаясь ни руки подставить, ни голову уберечь…».
«… вот стою я как дура и не знаю, что делать. От меня в двух шагах лежит человек, пытавшийся меня только что убить, и не шевелится… Это хорошо, что не шевелится – справиться с ним у меня никаких шансов-то нет», - укоризненно покачала головой, вспоминая свою растерянность, и вдохнув, как перед прыжком в воду, продолжила: «Бросила тогда я ручку девочки, ухватилась второй рукой за лопатку, сделала шаг назад, да и рубанула сверху вниз по затылку… изо всех сил… Какие были…».
Леночка проворачивает в руке стакан, пуская гранями веселые зайчики и подняла на меня виноватые глаза: «Я же не знала, с какой силой бить надо, вот и… А сопротивления вообще не почувствовала, лезвие так и прошло насквозь, и в землю вошло… Будто не череп, а арбуз расколола… И звук соответствующий…», - сокрушенное покачивание головой, - «а потом, представляешь, я присела и пульс на шее пощупала… наверно подумала, что такому красавцу мозг - не главное, он и без него жить сможет».
«А если честно – ничего я там не думала… но наверно это и спасло. Когда глаза подняла, а рядом со входом в палатку… справа кажется… второй стоит. Тут никаких сомнений не было – форма точно не наша. Так вот, стоит и на меня смотрит – как я пульс у трупа найти пытаюсь. Наверно он просто не понял, что это я того, первого…», - небольшая пауза, в ходе которой солнце пыталась вернуться к потерянной мысли, и продолжение, - «зато он понял, что я могу поднять тревогу и пошел прямо на меня. Странно так пошел, красиво, будто танцует, и в руке у него нож еще такой необычный был… А я опять бежать не пробовала, как представила, что догонит и этим ножом по горлу… так лопатку выдернула и с писком на него бросилась. Он понятно легко от меня уклонился, просто шаг назад и в сторону сделал, и повернулся… ну действительно, будто танцевал. А вот потом упал назад, и руками так… », - плечики передернулись то ли от воспоминаний, то ли показывая, как дергался противник.