Прощались они на окраине леса, на их уже обычном месте, но в этот раз сердце неожиданно сдавило пониманием что – все. Больше она своих друзей не увидит. Уж очень нежно прижимались они напоследок. Осталось только зажать сердце в кулак и спросить напрямую:
- Вы уходите?
Две мордашки и без того не веселые погрустнели еще больше, а ушки свесились. Кисуня махнула лапкой в сторону садящегося солнца и развела лапками – дескать, это люди постоянно сидят на одном месте, а другим приходится проводить все время в путешествиях, такова уж жизнь…
- Но ведь мы еще встретимся?
В ответ Ингу развернули лицом к околице и показали лапкой на дом, а потом – на юг, после чего две лапки опять указали на садящееся солнце и разошлись в стороны, стараясь обнять весь мир, но в итоге – обняли одного человека. Два носика ткнулись в шею, а потом в волосы, прощаясь и стараясь запомнить навсегда.
Ну что ж, они правы. Пути сегодня расходятся, а мир он ведь хоть и очень большой, но одновременно и очень тесный – свидятся, если будет на то воля судьбы.
***
А тем временем, за шесть сотен километров, Седой принимал доклад о результатах выполнения учебного задания по установлению контакта третьего уровня. Точнее гладил, по голове и вздрагивающим спинкам расстроенных близнецов, которые в конце повествования сказав «она улетела!» уткнулись ему в подмышки.
«Вот не думал, что принимать зачет – это так мокро», - мелькнула непрошенная мысль. Оставалось только дать им выплакаться, после чего усадив на колени и облизав вымокшие мордашки сказать:
- Поздравляю вас даже не с выполнением задачи, а с пониманием самой сути нашей работы. Горжусь ребятки, ведь и взрослым это осознание приходит далеко не с первого раза.
Оно ведь как, сначала думаешь только о деле, как лучше и красивей выполнить задачу, не воспринимая свой «контакт» как живую душу. Это просто игра, как с хомячком – можно поиграть, а можно и придавить, или дать поиграть еще кому-нибудь.
А вот в конце, в конце понимаешь, что расстаешься с другом или даже с врагом, но этот человек, которого может, уже никогда больше и не увидишь, забрал с собой приличный кусок твоей души и теперь в этом месте зияет пустота.
Седой ободряюще лизнул носики, да прижал к себе покрепче их хозяев.
- А вот пережить это позволяет только понимание того, что с ним произошло то же самое и частица его души – теперь навсегда с тобой, а значит – ты не одинок. С нами ребята, навсегда остаются те, кому мы подарили часть себя.
Блиц* в слепую 1
(* Блиц – шахматная партия с жестким лимитом времени,обычно от одной минуты до трех)
- Не-ве-рю! – Корь, на правах старшей в паре, загоняла Коржика до вываленного языка. Все отрабатывает до идеала первую стадию «группового контакта». Под маскировочной накидкой уже жарко как в печке, но снова слышится:
- Не-ве-рю! – Корь, на правах старшей в паре, загоняла Коржика до вываленного языка. Все отрабатывает до идеала первую стадию «группового контакта». Под маскировочной накидкой уже жарко как в печке, но снова слышится:
- Ой не верю, ой халтура…
Мордочка местного эндемика, под которого стандартно маскируются все работающие на этой планете группы, приобретает странное зверско-обиженное выражение.
- Ну что тебе еще? – малыш, а выбрали Коржика на это увлекательное дело именно из-за маленького размера, как самого близкого по габаритам к крупной фури, похоже готов взвыть благим матом.
- Хвост как палка висит. Х-а-л-т-у-р-а! Ну, ты б им хоть время от времени шевелил!
«Фурь» стоявшая напротив невесть откуда взявшегося театрального критика, плюхается на пятую точку (программа маскировки, не зная куда деть «хвост раздора», сначала засунула его до половины в бугорок сзади, а потом и вовсе перестала отрисовывать «в виду конфликта приоритетов») роняет челюсть и выпучивает глаза, полностью теряя сходство со своим прототипом.
- Чем это я им шевелить буду? У меня ж нету… - ошарашено хлопая глазами, говорит Коржик.
- Это мне нечем, ты мог бы и потренироваться! – Сорвала на напарнике плохое настроение Корь. Хотела добавить еще чего-нибудь едкого да осеклась – настолько беспомощным и по-детски обиженным взглядом на нее посмотрели.