Летняя практика или дурдом на выезде
Седого, как и всегда перед выброской, трясло. По совершенно банальной причине – от страха. Такое проявление чувств явно не соответствовало высокому званию Учителя – мудрого, доброго, бесстрашного и так далее - нужное вписать. И для того чтобы не развеять данный образ следовало держать себя в руках, а то и принять парочку таблеток «пофигина», но это значило нарушить самое главное при работе с детьми – искренность.
Главное – быть, а не казаться. От этих девятнадцати пар глаз-бусинок не укроется никакое твое движение души, а уж такие сильные эмоции как страх, любовь, радость - скрывать бесполезно. Как ни странно, но такое проявление чувств вызывает у них только большее уважение. Ведь малышам тоже страшно, но еще больше они боятся выказать свой страх остальным, вот и скрывают его за бравадой или сосредоточенностью, и вид того, кто не боится свой страх показывать, почему-то вселяет в окружающих уверенность. А вот начни трескать таблетки, и в сердцах окружающих мигом поселится опаска, а там и до паники недалеко.
Боялся, впрочем, Седой не за себя. За себя он бояться перестал еще тридцать лет назад, когда раз и навсегда стал из Рыжика – Седым. Нечего опасаться тому, кто уже не один десяток лет живет в кредит. Но страх никогда не отпускает человека полностью, судьба она большая выдумщица и, потеряв опасение за собственную шкуру, взамен можно запросто обрести в девятнадцать раз больше.
Вон они сидят – шкурки, ровно девятнадцать штук разной масти и окраса. К ним прилагается также девятнадцать пар разноцветных глазенок и, между прочим, девятнадцать любопытных носов. Которые так и норовят сунуться во все щели, навлекая тем самым неприятности на прочие части тела. Его группа. Сколько же их было за эти годы? Можно было бы сказать, что бессчётно, да вот только ведь помнишь каждого из этой бесконечной череды детских мордочек, в которых уже совершенно четко проглядывают будущие черты взрослого человека.
Для кого-то он сейчас непререкаемый авторитет, некоторые – не доверяют ни чьим мнениям, все прогоняя через сито собственных представлений, часть – нигилисты, отвергающие любые авторитеты просто из духа противоречия. Причем – один и тот же может побывать в любой роли по нескольку раз за день.
Десять-одиннадцать лет – замечательный возраст. Время, когда с неспешностью прорастающего цветка начинают приобретать гранитную твердость черты характера. Время, когда начинает как бутон открываться поначалу робкий интерес друг к другу, еще не превратившийся в бешенную бурю чувств. Время, когда человек престает обезьянничать, подражая старшим, и начинает делать собственные ошибки.
В этот раз у него детская группа и соответственно «детская» планета. Вот только сама планета об этом не знает, и спрашивать за любую ошибку будет по-настоящему, без скидок. И как дать возможность принимать собственные решения, но в тоже время сделать так, чтобы было после этого кому сделать выводы из своих ошибок? А ответ, как ни странно, прост – надо жить. Самый лучший способ чему-то научить, это личный пример. Что до терзаний о нереализованных возможностях, об искушении поступить по-другому… то пусть сомнения останутся личным делом учителя. Новой седины в шерсть они все равно не добавят – некуда там добавлять.
Вот и сейчас приближается «момент истины» и то, что раньше казалось забавной шуткой, через пару минут перестанет быть таковой. Вон даже самые бесшабашные присмирели и начали взволновано ерзать в своих креслицах, установленных вдоль стен атмосферного челнока. Выброска – не шутка, а уж с учетом того что эти чертенята в этот раз придумали…
Взгляд внимательно обегает ставшие озабоченными мордашки. Рядом и напротив, сразу возле аппарели сидят три его «хвостика» - помощники руководителя группы. Обычно это те, кого ни на секунду нельзя оставить без присмотра, но в этот раз ему повезло – первый «хвостик» самая настоящая помощница. Кнопка, уже заслужившая к прозвищу уважительную приставку «стальная», очень рассудительная и волевая девочка и, что удивительно, воля ее не превращается в подавление окружающих. Из нее вырастет очень хороший теневой лидер группы, надежный как валун фундамент сплоченности любой команды.
Дальше, через узкий центральный проход лицом друг к другу, сидят два оставшихся «хвостика», двойняшки Шило и Мыло. Это настоящее наказание для любого вожака. Обычно близнецы совершенно одинаковы, а тут черты характера разделились так, что каждому достался удвоенный комплект. Например, непоседливость, любопытство, живость и бесшабашность достались сестре (да, да Шило - девочка), а рассеянность и задумчивая сосредоточенность до полной потери контакта с реальностью – брату. При этом оба, как и положено близнецам, увлекаются одними и теми же идеями в результате чего итог любой порученной им задачи приобретает некоторую стохастичность, а уж если они за что-то берутся по собственной инициативе – «кто не спрятался я невиноват».