- Думаю, вы человек опытный и можете помочь с проблемой. Думаю, буду прав если скажу, что одним взглядом сможете определить, откуда пришел вагон и чего можно ждать. Ведь так? – Не оставалось ничего, как кивнуть соглашаясь.
- А у вас там есть боковая ветка и тупичок, в который можно этот вагон отогнать и не спеша разобрать. Пусть там саперы хоть поселятся, простой вагона – аллах с ним, но восемь дней простоя судна – согласитесь перебор.
Прадед на радостях от благополучного разрешения дела согласился что такой вариант безусловно устроит всех.
- Благодарствую, - гость положил на стол визитку, - если будут любые вопросы – звоните по этому номеру, там все решат. И самое главное – если есть подозрение, загоняйте в тупик, даже если не подтвердится, к вам никаких вопросов не будет, главное вот, – гость ткнул в облезлый плакат «Будь бдителен!» и попытался изобразить улыбку. Выждал паузу, внимательно глянул на хозяина и, не дождавшись вопроса, полез в дипломат. На стол легла пачка купюр объемом где-то в годовую зарплату
- Не поверите, первый раз неудобно давать, но думаю «это» не будет лишним. В конце концов, можно будет нанять помощника, да и компенсация за прошедшую нервотрепку.
Прадед поглядел на действительно кажущегося смущенным визетера, без улыбки.
- Не поверите – неудобно брать, но лишними действительно не будут.
Гость опять бросил теперь, как показалось, уважительный взгляд и облегченно ответил.
- Рад был помочь. А деньги – это не то, что действительно ценно по жизни. Жаль мало времени, редко случается поговорить с человеком. – И протянул руку прощаясь.
Так прадед приобрел неплохой ежемесячный доход, кучу дополнительной работы – в любую погоду лазить по вагонам набитым ломом, и интересное знакомство.
Скорее всего, эти четыре ДШКМ выехавшие за территорию порта в багажнике старой волги, а потом засунутые под стреху сарая со словами «не пролежат места», были далеко не единственной его находкой. «Крутые девяностые» подходили к концу, но общая ситуация не настраивала на всеблагой лад. Так что четыре ствола в 12,7 мм и десять полных лент к ним, найденные в бесконечной череде вагонов, вполне могли пригодится в будущем.
И пригодились, только не прадеду, а его внуку.
Когда отец сегодняшнего владельца «карамультука», отправлялся на Прерию, прадеда уже не было в живых, своему единственному сыну столь дорогой подарок передал дед. Дорогой – во всех смыслах. Путь, которым эти стволы попали на Прерию, вполне можно назвать «золотым».
Согласно семейному преданию все четыре ствола прибыли разом в дипломатической почте. Большое начальство заказало парочку крутых моторов для своей охотничьей лодки, вот к стволам (в качестве элемента упаковки) эти моторчики и прикрутили. Каким путем прибыли затворы и прочая механика – теперь уже никто не скажет. Но кучу хитро выгнутых железок протащить всеже проще, хоть в багаже, хоть в любом ЗиПе. Мало кто поймет, что это и для чего.
Правда, ничего из этого кроме собственно ствола не пригодилось. Да и его сейчас узнать было сложно - он потерял не только штатный дульный тормоз, давно замененный более легким и эффективным, но и ребра воздушного охлаждения, тоже ставшие гораздо более легкими и не совсем «воздушными». Об автоматике и говорить нечего – из пулемета превратился в однозарядную и, естественно, не автоматическую винтовку.
Но за обретенную «стройность» можно было простить хозяевам многое. Да и новая система гашения отдачи была ничем не хуже древнего станка, а уж за прицел и патроны позволяющие бить пусть и одиночными, но с невиданной ранее точностью, можно было простить и не такие издевательства.
К тому же ленты и автоматика, заботливо смазанные, как и раньше лежали в укромном месте, с той самой приговоркой что мол - «не пролежат место». И можно было не сомневаеться, что два оставшихся его брата (третий сгинул где-то вместе с хозяином в дальней экспедиции) тоже готовы если надо вспомнить первоначальное свое предназначение. В крестьянском хозяйстве все сгодится, если случится подходящий случай.
А случаи они действительно бывают «всякие».
Три десятка лет тому, спасаясь от навалившейся невидимой и не ощущаемой смерти, семья бросила все, но его – взяли. Матерились, таща совершенно неподъёмную железяку, выбивались из сил, но – не бросали. Помнили о том, что вовсе времена, а тем более в трудные, оружие важнее и необходимей еды и воды. Просто потому, что с помощью него можно, и отобрать, и защитить ту же воду и хлеб. И не стоит считать, что отношение к себе оружие не понимает и не отвечает взаимностью…