— А это что за здания? — услышала она голос Майкла и вспомнила, как сама задавала тот же самый вопрос, когда прилетела сюда впервые. Она с болью вспомнила также, какое сильное впечатление произвело тогда на нее все это, и поняла, что Майклу тем более не устоять и что он тоже будет потрясен необъятными просторами этого поместья.
Так же, как и ей в тот раз, Картер ответил Майклу:
— Это главная усадьба и хозяйственные постройки. А там — ангар, навесы для тракторов и амбары.
Люк резко развернул самолет, и Картер замолчал. Они снижались, держа курс прямо на бетонированную взлетно-посадочную полосу, кое-где залатанную асфальтом. Полоса была ярко освещена мощными прожекторами. С краю, на флагштоке, трепетал небольшой ветровой конус.
— Ух ты! — с восхищением выдохнул Майкл. — У нас есть свой собственный аэропорт!
— Не совсем так, — сказал Картер. — Всего-навсего взлетно-посадочная полоса.
Трава вокруг бетонной площадки пожухла. Тейлор помнила, что, когда она впервые прилетела сюда, трава была зеленой и сочной. Тогда это был изумрудно-зеленый островок, окруженный необъятными просторами мягкой коричневой земли, тянущимися вплоть до сереющих в отдалении холмов. Мощная поливальная установка постоянно орошала зелень, поддерживая ее в хорошем состоянии в течение жарких летних месяцев. Но сейчас стояла зима.
Самолет остановился, и Люк раскрыл пошире боковую дверцу, чтобы Тейлор и Майкл смогли выйти.
Тейлор вдохнула холодный сухой воздух, пахнущий сухой травой. Запах этот вызвал у нее еще одно воспоминание: Уильма, встречающая ее в холле, и Картер-старший, крупный оживленный мужчина, спускающийся по широкой лестнице главного дома. Оглянувшись, Тейлор увидела дом поменьше, в котором они с Картером поселились сразу после свадьбы. Ей вспомнилось, как они с Уильмой обсуждали планировку, как выбирали мебель. Она тогда была почти счастлива, и при мысли о том, как быстро все рухнуло, ее даже слегка замутило. Ей захотелось вдруг вернуться домой, в Нью-Йорк, и никогда больше не возвращаться в эти места. Но тут Люк, отстегнув ремни, помог ей выйти из самолета.
Ну что же, если уж она здесь, то делать нечего — надо попытаться разглядеть в этом хоть что-то положительное. Хорошо, например, что Майкл увидит ранчо в первый раз в ее присутствии. А Картер, может быть, поймет, что ее пребывание здесь вовсе не означает того, что она автоматически возвращается в его распоряжение и что эта часть их жизни закончилась навсегда. Может быть, он поймет наконец, что в ее жизни произошли коренные изменения и что она уже не та молоденькая девушка, которая когда-то вышла за него замуж и жила с ним на этом ранчо. «Так или иначе, но мы пробудем здесь всего несколько дней», — успокаивала себя Тейлор. Расправив плечи, она пошла вслед за Картером и Майклом к видневшемуся в отдалении большому двухэтажному особняку.
Однако, поднимаясь по ступеням широкого крыльца, Тейлор поняла, что внутренне не готова к охватившему ее чувству. Протянув руку, она прикоснулась к круглой белой колонне, поддерживавшей навес. Краска на колонне немного облупилась, и Тейлор показалось, что дом вообще давно уже требует ремонта. Ей захотелось вдруг почувствовать под рукой гладкую деревянную поверхность, которую она помнила на ощупь. Миновав массивную двустворчатую дверь с цветным витражом в полукруглом оконце, они вошли в дом. Пол застилал все тот же изумрудно-зеленый ковер. Только теперь он слегка поистерся. Очевидно, когда не стало Уильмы, следившей за тем, чтобы все было в образцовом порядке, хозяйство начало приходить в упадок.
И вдруг в холле появилась Кэти, а позади нее — Роза. Три женщины на минуту застыли как вкопанные, глядя друг на друга, потом Кэти шагнула вперед и сердечно обняла Тейлор. Роза же осталась стоять на месте, застенчиво улыбаясь. Тейлор сама подошла к ней и крепко обняла. Затем вдруг все разом заговорили:
— Неужели это Майкл?
— Вы выглядите чудесно!
— С возвращением!
— Позвольте, я провожу вас в вашу комнату.
Сквозь приоткрытую дверь Тейлор увидела гостиную, где стояла огромная рождественская елка, стараниями Кэти и Розы щедро украшенная разноцветными игрушками. Весело потрескивал огонь в камине. Казалось бы, вся эта картина способна любого настроить на благодушный праздничный лад. Но взрослые почему-то пребывали в постоянном напряжении, нервничали и не могли непринужденно беседовать друг с другом. К счастью, Майкл, кажется, ничего не заметил.
К тому времени, когда улеглась суматоха, мальчику давно уже пора было спать. По техасскому времени часы показывали 10, значит, в Нью-Йорке была полночь. К тому же Тейлор и Майкл очень устали с дороги.