— Никто никогда не подозревал в убийстве жену и детей. Не было мотивов, — сказал Стоун.
На лице Райли сквозь загар проступила бледность. Она нервно затеребила пресс-папье.
— Таким мотивом вполне может быть инцест.
— Вы думаете, эти младенцы — его дети? — спросила Салазар.
— Дело, конечно, гнусное, но не сказать чтобы из ряда вон выходящее, — задумчиво произнесла Райли. — Такие случаи бывали. В основном в сельской местности.
— Последствия инцеста закапывали на заднем дворе или запирали в сундуке и прятали на чердаке, — зябко поведя плечами, сказала Салазар.
— Или в подвале, — дополнил Берч. — Зачем скрывать, если дети законные? Вот сукин сын.
— Судя по показаниям свидетелей и газетным вырезкам, найденным в деле, Нолан с женой вели очень активный образ жизни, занимались благотворительностью и постоянно мелькали в колонках светской хроники. В последние годы перед убийством его жена уж точно не была беременна, — сообщил Стоун.
— Значит, кто-то из дочерей, — отрезала Райли. — Инцест кажется мне вполне правдоподобным мотивом.
— Теперь ясно, почему вдова с детьми так быстро слиняли после убийства, — вставил Корсо.
— Но дом продавать она не стала, — заметила Салазар.
— Решила не выпускать из рук, как и все остальное, — заключил Корсо.
— Жена наверняка все знала, — стала вслух рассуждать Райли. — Не могла не знать. Три дочери, семь младенцев?
— Парень хорошо порезвился, — усмехнулся Корсо.
— А вдова жива? — спросила Салазар.
Берч кивнул.
— Интересно, а почему она вдруг решила продать дом? — нахмурилась Райли.
— Элементарная жадность, — ответил Берч. — Эдельман сказал, что заплатил ей сорок миллионов баксов.
— Ей, должно быть, сейчас за семьдесят. Возможно, у нее склероз и она уже не помнит, что они спрятали в подвале, — предположил Корсо.
— Такие вещи помнят в любом возрасте, — возразила Райли. — Ей известно, что Эдельман собирается снести дом, но она уверена, что сейчас вряд ли кто-нибудь вспомнит об этом погребе. На месте дома построят высотку, и младенцы будут навсегда погребены под тоннами бетона. Никто никогда не узнает, что они вообще родились на свет.
Мы должны поторопиться, — повернулась она к Берчу. — Журналисты с четвертого канала и из «Майами ньюс» уже сделали стойку. Просочились сведения, что мы нашли в Шедоуз человеческие останки. Они жаждут подробностей. Я попытаюсь придержать пресс-релиз. Когда он выйдет, пресса наверняка поднимет шум.
— В данном случае это нам на руку, — сказал Берч. — Поможет отыскать какие-нибудь ниточки. Может, кто-то знал, что эти девочки были беременны.
— Только представь, какая свистопляска начнется в средствах массовой информации! Вам надо успеть поговорить с вдовой и дочерьми, пока еще никто ничего не знает.
— Возможно, одна из них убила Нолана, — предположил Берч. — А может, они сделали это сообща. Паскудное дельце. Подумать только, что им пришлось пережить. Похоже, этот Пирс Нолан был отъявленным негодяем.
Глава 5
Назарио закрыл за собой дверь. Через секунду она приоткрылась, но из комнаты никто не вышел.
— Эта птичка боится оставаться наедине с мужиками, — прокомментировал Корсо. — Наверняка ей есть что сказать.
Назарио появился через сорок пять минут.
— Ну что? — спросил его Берч, отрываясь от папки с делом Нолана.
— Она не врет, — заявил Назарио. — Она действительно не знала, что мы там нашли.
— Я всегда подозревал, что его детектор лжи выходит из строя при виде красоток, — злорадно сказал Корсо. — И точно.
Назарио оставил эту реплику без внимания.
— У Кики клаустрофобия, сержант. Она боится ездить в лифте, летать в самолете, не переносит закрытых помещений без окон, — сообщил он, посмотрев грустными глазами спаниеля в сторону приоткрытой двери. — Поэтому она и не пошла с нами в подвал.
— Логично, — признала Райли.
— А как она объяснила свои приводы в полицию? — спросил Берч.
— Ее дважды арестовывали. Эдельман расчищал территорию под торговый центр, а группа протестующих образовала живое кольцо вокруг огромного столетнего баньяна, который рабочие собирались спилить. Их всех арестовали. Она там тоже была.
— Она еще и защитница деревьев! — ухмыльнулся Корсо.
— Не слишком серьезное преступление, — заметил Стоун.
— Это называется экотерроризмом, — возразил ему Корсо.
— Второй раз ее арестовали, когда она протестовала в Майами-Бич, — продолжал Назарио. — Сносили гостиницу в стиле ар деко, чтобы Джанни Версаче, живущий по соседству, мог вырыть себе бассейн. Обе демонстрации были вполне мирными.