— Нет, — коротко ответила она.
— А как насчет пиццы?
Она покачала головой.
— Ладно, — разочарованно вздохнул Назарио. — А откуда у вас такой псевдоним — Лиза Корт? — спросил он после неловкой паузы.
Кики непринужденно рассмеялась.
— По телефону вечно путают мое имя, как бы четко я его ни произносила. Я приезжаю в ресторан элегантно одетая и хочу выглядеть настоящей дамой, а метрдотель кричит на весь зал: «Хихи Киселис! Ваш столик готов!» Теперь, когда я заказываю столик, то называю себя своим вторым именем — Лиза и сокращаю фамилию до Корт.
— И всего-то?
— Да. Когда нас арестовали за демонстрацию на берегу, полицейский спросил меня, использовала ли я когда-нибудь другое имя. Вот я ему и сказала.
Кики жила в коттедже на Авокадо-авеню в районе Кокосовой рощи.
— Какой милый домик, — сказал Назарио, когда она указала ему на подъездную дорожку.
— Один из самых старых в Майами.
— В Майами-Бич? Это ведь Кокосовая роща.
— Дом был построен в 1913 году на углу Девятнадцатой улицы и Коллинз-авеню. Местный судья останавливался в нем, когда приезжал порыбачить. В 1936-м на его месте решили строить гостиницу и за пятьсот долларов перевезли сюда. Такая сосна растет только в округе Дейд. У нее хвоя как у кедра, она не поражается насекомыми.
Выйдя из машины, Кики принялась рыться в сумке, чтобы достать ключи. Назарио проводил ее до дверей, из-за которых доносился отчаянный лай. Когда дверь открылась, обе собачки выскочили на улицу.
Уходя, он оглянулся и увидел, как желто-подпалый йорк радостно скачет вокруг Кики, а рядом нарезает круги лохматая черно-белая собачонка с развевающимися ушами.
— Хорошие девочки, — ворковала Кики, глядя, как они прыгают у ее ног. — Вы уходите? — удивленно спросила она спускающегося по ступенькам детектива.
Он остановился.
— Вы же хотели поесть и чего-нибудь выпить, — проговорила она, подбоченившись. — Входите, входите.
Назарио неуверенно последовал за ней. Внутри дом пылал яркими красками — здесь были все оттенки янтаря, пурпура, зелени и позолоты. На стенах висели гаитянские поделки, на натертых до блеска деревянных полах были разбросаны яркие коврики и циновки из морской травы. На столах — разложены синие и красные стеклянные шарики, японские поплавки и керамические миски. В углах висели горшки с паучником, тянущим к свету свои буйные спиралевидные отростки. Он остановился, пораженный уютом этого дома.
— Скучно есть в одиночку, — пожала плечами Кики. — Подождите, я сейчас что-нибудь приготовлю.
Назарио сидел на кухне и, слушая музыку, наблюдал за ее ловкими уверенными движениями. Когда рис сварился, Кики вручила ему полотняные салфетки, тарелки и серебряные приборы.
— Можете накрыть на стол, — сказала она, легонько подталкивая его в сторону столовой. — А вон там можно помыть руки. — И она указала деревянной ложкой на крохотную ванную комнату.
В ванной он увидел розовую плитку, кружевные шторы для душа и эстампы с изображением цветов на стенах. На полке над раковиной в беспорядке теснились маленькие изящные вещицы: красивое мыло в мыльнице ручной работы, миниатюрные флакончики и серебряная пудреница. Назарио поднял крышку — внутри оказалась мельчайшая розоватая пудра с чуть заметным приятным запахом. Очень подходит к ее лицу.
На двери висел белый махровый халат. В шкафчике под раковиной стоял аккуратный ряд бутылочек — шампунь, кондиционер и блеск для тела. Этот последний несколько озадачил Назарио. В белой плетеной бельевой корзине кучей лежали полотенца, салфетки и трусики-бикини. Открыв кран, чтобы заглушить звук, он воровато открыл шкафчик.
На стеклянных полках лежали ватные палочки, аспирин и коробочка с мидолом. Мельком взглянув на этикетку, Назарио продолжил осмотр. Прокладки, абрикосовый скраб для лица, крохотный розовый бритвенный станок, солнцезащитный крем, пуховки для пудры, зубная паста, зубная нить и дезинфицирующее средство для рук. Ничего подозрительного.
Назарио взял с полки флакончик с серебристым лаком для ногтей. «Мерцающий лунный свет», — гласила этикетка. Он начал его рассматривать, но тут совсем близко раздался громкий голос Кики:
— Ужин готов!
Назарио испуганно поставил флакончик на полку, второпях опрокинув шеренгу таких же, стоявших рядом. Он попытался удержать их, но только испортил все дело. Несколько флакончиков со звоном упали в раковину. Звук был как у стеклянных шариков, рассыпавшихся по плиточному полу. Назарио сжался от ужаса.
К счастью, они не разбились, но изрядно вымокли. Назарио завернул кран и стал вытирать их полотенцем с вышитыми бабочками. От удара колпачок одного из флаконов соскочил, и кроваво-красный лак вылился в раковину. Детектив торопливо вытер ее полотенцем с бабочками.