— Долго человек будет эволюционировать, пока достигнет уровня вселенной, — задумчиво протянул силуэт.
Симмонс постарался отбросить подальше воспоминания о галактическом Апокалипсисе, спросил:
— А что на месте Офелии делала Кейси? Ведь это была она?
— Да, это была она. Тени пришли в ваш мир только затем, чтобы воспользоваться энергией, заключенной в её теле.
— Чего?
Откуда-то из-под ног ударил яркий луч света толщиной в руку. Симмонс невольно отпрянул в сторону, нечаянно задев луч. Оказалось, что он состоит не из света, а из каких-то мельчайших частиц, тут же разлетевшихся в стороны в том месте, где подполковник коснулся луча. При этом его верхняя и нижняя части по прежнему выглядели точно пучок самого обычного света.
— Это статичные фотоны, Рой. Они не могут существовать, но существуют.
Аура, скрывавшая тень, исчезла, и Симмонс увидел самого обычного мужчину, ничем не примечательного, с не запоминающейся внешностью. Мужчина снисходительно улыбался и смотрел печальными глазами куда-то за плечо подполковника.
Обернувшись, Симмонс мгновенно оказался на поверхности какого-то идеально круглого тела темного, почти черного света. Тело было по размеру гораздо меньше планет — всего двадцать-тридцать километров в поперечнике, но при этом чувствовалось, что оно невероятно тяжелое.
— Нейтронная звезда, — взмахнул рукой мужчина. — Таковым может стать любой гигант благодаря собственной силе тяжести. Гравитация у поверхности настолько сильна, что будь эта звезда настоящей, ты б уже давно распался на электроны, протоны и нейтроны и всосался в её кору. Кстати, поверхность нейтронной звезды твердая и выглядит именно так, как ты её видишь. — С этими словами мужчина-тень нагнулся и легко постучал по звезде. Симмонс повторил его движения. Надо же, точно пемза!
Картина неуловимо изменилась. Теперь Симмонс стоял на бескрайней, идеально гладкой и ослепительно белой равнине. Сразу вспомнилась зима на Римане. Вокруг то и дело пролетали небольшие, размером с теннисный мяч шарики. Они летели на высоте примерно полтора метра. Каждую секунду хотя бы один шарик проносился мимо, и отличало его от других лишь направление вектора движения.
— Эта планета удалена от вашей галактики на расстояние тридцати миллионов световых лет, — объяснила тень. — Она огромна, гораздо больше Юпитера и Сатурна вместе взятых и при этом почти не имеет массы. Шары, которые ты видишь — это естественные спутники планеты.
Окружающая действительность вновь сменилась. В этот раз подполковник стоял в окружении высоких остроконечных скал, уткнувшихся обледенелыми верхушками в темно-синее небо. Мимо спокойно, но очень комично прошло странное существо, похожее на пятилапого кентавра с бурой шкурой. Оно деловито зашагало вдоль уступа и даже не почувствовало, как здоровенный округлый камень сорвался со скалы вниз и чуть ли не свистя устремился вниз. Симмонс уже поверил, что камень раздавит существо, но в нескольких метрах над его головой падение резко замедлилось. «Кентавр» поднял взгляд, увидел падающий на него камень и отпрянул в сторону, неловко спотыкаясь о неровности. А камень продолжал падать, но медленно-медленно. И лишь спустя минуту вновь ускорился, с грохотом разбился.
— Область замедленного времени, — услышал Симмонс голос тени.
Снова вокруг был лишь светящийся туман да мужчина, в образе которого Предтеча разговаривал с подполковником.
— Всё, что ты видел, Рой — это аномалии. Аномалии разных уровней. Особь Сейтхента Кейси тоже аномалия, но гораздо более высокого порядка. В ней заключена энергия, которая необходима нам для ухода из вашей вселенной туда, откуда мы родом.
Симмонс молчал, переваривая новые образы. Мужчина-тень заложил руки за спину и стал ходить из стороны в сторону.
— Когда-нибудь человечество выйдет на новый этап эволюции. Если успеет, конечно. Это позволит осознать, понять то, что сейчас кажется непостижимым. Всё начинается с малого, Рой. Мы, тени прошлого, как окрестили нас селесиды, тоже когда-то были слабыми существами, едва осознающими свое существование. Но смогли проэволюционировать до уровня, позволяющего перемещаться между реальностями.
— Человечество тоже сможет? — Симмонса почему-то смутило словосочетание «если успеет».
— Вероятно. Процесс эволюции мы называем познанием. В вашем случае познание началось с самих себя — это основа. Затем люди стали осваивать новые земли, строить новые города, пока не обжили почти всю планету, пока не познали её. Далее началось освоение космоса: искусственные спутники, полет на Луну, на Марс, к Юпитеру и так далее — это уже новый этап эволюции, более высокий. И более высокий уровень познания ему соответствует. Как любой разум, человек стремился к новым знаниям, и сумел достигнуть другой звезды. Познание планеты и солнечной системы сменилось познанием ближайших космических окрестностей. Теперь вы на уровне познания галактики. Человечество примечательно тем, что на всех уровнях эволюции оно умудряется обходить то, что обязательно необходимо познать, прежде чем выйти на более высокую ступень. Как объяснить этот феномен, я не знаю, следовательно — объяснение феномена лежит за пределами познания теней. Но я могу предположить, что ответ звучит так: вы часто руководствуетесь не разумом, а, как сами выражаетесь, сердцем; ваша эволюция — это не эволюция разума, а эволюция души. Вероятно, в этой реальности действительно существует какая-то высшая материя, которую мы так и не смогли обнаружить. А вы живете рядом с ней. Более того, вы живете ею. Ты можешь дать мне ответ, почему?
Симмонс пожал плечами:
— Наверное, мы другие.
Рой вздрогнул. Тина заметила это и участливо спросила, что случилось.
— Вспомнил чертову тень. Никогда бы не подумал, что увижу кончину Галактики собственными глазами.
Впереди зажурчала вода. Наверное, это была ещё одна река, встретившаяся на пути. Симмонс не мог вспомнить, чтобы в этом районе материка вообще были какие-нибудь реки. Та, что они с Мартиной уже форсировали, хоть и была неширокой, но зато такой быстрой, что течением их отнесло километров на двадцать вниз.
Однако, когда стволы деревьев расступились, подполковник увидел лишь неширокий ручеек, поросший всё той же высокой травой ядовитого окраса.
И ещё он увидел фагота, жадно пьющего ледяную воду безобразным, лишенным губ ртом. Фагот, конечно же, слышал приближение людей, но ни прятаться для засады, ни скрываться в лесу не стал.
Мартина и Рой застыли на месте, наблюдая за кошмарным созданием, пока оно не утолило свою жажду и не повернулось. Рой содрогнулся, потому что впервые увидел демона воочию, стоя прямо напротив него.
На голове, чем-то напоминающей луковицу, была кошмарная морда с выпирающими вперед челюстями, которые всегда жутко скалились, ведь у фаготов нет губ. Глаза с двумя зрачками в каждом сверлили людей бешеным взглядом, при этом зрачки медленно вращались, создавая необходимый фокус. Из перепончатых ноздрей над глазами вырывалось хриплое, мокрое дыхание.
Фагот сжал длинные пальцы рук в кулаки, точно кошка, пряча острые когти, разжал вновь. На гнущихся в обратную сторону ногах он в два шага преодолел расстояние, разделяющее его и людей. Рельефные мышцы в местах, где их не скрывал хитиновый панцирь, перекатывались под бордовой кожей как плотные шары.
Фагот наклонил голову и посмотрел прямо в глаза подполковнику. Двойные зрачки цвета желчи повернулись почти на сто восемьдесят градусов, сузились, превращаясь в тоненькие щелки. Симмонсу показалось, что демон смотрит в его душу и пытается выяснить, боится ли его человек.
Симмонс боялся. Очень боялся.
Некстати вспомнился сон, увиденный на борту «Лазаруса» после трагедии с колонистами «Колумба-4».
Фагот внезапно распрямился, выгнулся и издал пронзительный визжащий крик.
А затем широко размахнулся жилистой лапой, целясь в голову подполковника.
ЭПИЗОД 62
Один из островов Большого архипелага.
Планета Миранда.
— Тебе повезло. Хезрад старик, он всегда ограничивается лишь наблюдением.