Зайдя в комнату друга, я и не удивился его беспорядку, повсюду валяются вещи, диски и пачки от чипсов. В этом мы с Джоном совсем разные, хотя моя спальня сейчас практически ничем не отличается от его, но это временно и тем более беспорядок в комнате меня уже бесит. Пройдя к шкафчикам, где лежат скомканные вещи я стал искать то, что мне нужно сейчас больше всего.
Чтоб я сдох, если не найду у него припрятанную бутылку.
Отодвигая вещи замечаю что-то поблёскивающее и стеклянное, просунув руку поглубже, достаю виски… Хитрец! Он собирался скрыть это от меня, но теперь придётся поделиться. Поспеши, Джон, иначе тебе не достанется!
Снова вкус виски разливается по всему телу, снова я сижу на диване и снова она в моих мыслях. Опрокинув голову, закрываю глаза и верю в наступление темноты, но в замен получаю порцию очередного ада.
- Что ты делаешь, Бек? – смеюсь, задыхаясь от её близости.
Она садится на меня, держа в руке тарелку с шоколадным тортом. Лёжа на кровати упираюсь локтями в матрас и наблюдаю за ней. Изгиб её колен упирается мне в талию и я кладу руки на её бёдра.
- Я хочу, чтобы ты хотя бы попробовал.
- А ты точно говоришь о торте? – посмеиваюсь над ней, на что закатывает глаза, но щёки покрываются нежным румянцем.
Она набирает в ложку побольше торта, которого мне совсем не хочется. Я не противник сладостей, но и не любитель. Бек подносит ложку слишком близко, но я противясь ей сжимаю губы, чтобы она не могла засунуть насильно.
- Да ты маленькая вредина, – кривится она. – Ну, ты сам напросился!
Рука с тарелкой поднимается на уровне её лица и она вмазывает мне в лицо весь кусок, растирая пальцами везде, пока я пытаюсь оценить адекватность её поступка. Схватив её за шею, наклоняю к своему лицу и трусь щеками и носом об её нежное, гладкое лицо. Она пищит и пытается оттолкнуть меня, пачкая мою майку своей рукой, измазанной в шоколаде, и уронив тарелку с остатками торта на кровать. Мы это поняли только тогда, когда разорвали жадный поцелуй, последовавший за нашей игрой.
- Что ты наделал? – пихая меня в грудь, хихикает она.
Это была последняя ночь перед её отъездом, последняя ночь, когда всё было лучше, чем может быть. Алекса орала на нас из-за испорченного постельного белья и читала нам лекцию около часа, но мы её не слушали. С тех пор, как я встретил Ребекку, я перестал видеть людей и это было сраной ошибкой. Моя вина, что впустил её в самое нутро измученной души.
Грудь сдавливает каждую клетку и никакой паршивый виски не поможет справиться со всем тем хаосом, что творится в моей жизни. А может быть и не жизни… Вряд ли можно жить, когда мир чувств, эмоций и страсти погас, и не понятно когда возродится.
Ища телефон на диване, блуждаю по каждому уголку.
Чтоб он провалился!
И он действительно провалился. Найдя его завалившимся каким-то образом за спинку дивана, листаю контакты в поисках Джона. В мозг ударяет виски, когда из списков множества имён появляется её. Пальцы так и держатся в нескольких сантиметрах, от одного проклятого слова “Вызов”.
Дьявол! Как же хочется ненавидеть, ненавидеть за то, что раньше принятие решения было свободным, взвешенным, но наплевательским. А теперь я не то, что боюсь сделать что-то не так, но и подумать уже страх. И почему я виню в этом себя? Джон, где тебя носит, приезжай и останови меня от этого звонка. Ник, чтоб тебя, соберись и пролистни. Но слабость, та в которой я признался ей ещё в Бостоне, не даёт решимости просто остыть и не звонить ей. И я нажимаю…
Гудки идут слишком долго… так долго, что у меня скоро лопнут перепонки от напряга, а сердце окажется за пределами этого города. Потирая вспотевшую ладонь о коленку, дожидаюсь. Наконец, трубку поднимают, но по ту сторону тишина.
- Бек, - мой взволнованный голос становится осипшим. Я слышу только её вздох. Ничего больше. – Я не хотел звонить, но и держать в себе сложно. Тяжело молчать когда каждую минуту, каждого дня, думаю о ненависти к тебе… - выдыхаю, стиснув челюсть. – ТЫ РАСТОПТАЛА МОЮ ДУШУ, разбила сердце и пустила самый страшный яд в мой мозг. Ты не доза счастья, а передозировка. Я устал от ненависти к тебе. – слова льются из моих уст, и я не в силах себя остановить. – С тобой я сходил с ума, без тебя я стал сумасшедшим… Какого ты постоянно мочишь? Скажи мне, наконец, что-нибудь – по ту сторону молчание. Я вроде как и ненавижу её голос и в то же время только и мечтаю его услышать. – Чтоб тебя… - ударяя кулаком по спинке дивана и отпиваю глоток. – Ответь мне!
- Ты прав, Ник, ты во всём прав… Прости меня…
Почему её "прости" заставляют мою злость испариться? Треклятый голос такой нежный… Боже, я просто бессилен, чтобы быть злым.