— Ты куда? — она поспешила за ним.
— Мне надо уехать. Где ключи от твоей машины? — холодно и резко, снова с небес о жесткую землю.
Она пошарила на полке и дрожащей рукой протянула ему брелок.
— Куда? Зачем?
— Ты оглохла, что ли? — рявкнул Тимур, начиная терять терпение. — Меня подозревают в убийстве!
— Побег только усугубит ситуацию, — наплевав на гордость, Ира вцепилась в его руку, не давая сделать и шага.
— Ты издеваешься? Куда хуже-то? — он небрежно стряхнул ее с себя и принялся обуваться. Сумка уже стояла около двери, но Ира ее не заметила.
— Тимур, опомнись! — она схватила его за грудки и вынудила посмотреть на нее. — Тебе надо сдаться, пусть следствие разбирается… Если они узнают, что ты скрываешься, это только подтвердит твою вину.
— Серьезно? — Тим криво ухмыльнулся и отцепил ее руки от себя. — Они в любом случает повесят все на меня и закроют. А я тут ни при чем!
— Тим, я умоляю тебя, не делай глупостей…
— Хватит, — жестом остановил поток ее слов. — Позже сообщу, где забрать машину и… — он замолчал, собираясь с мыслями. — Подай на развод сама.
— Что? — Ира опешила, не зная, как реагировать.
— Так будет лучше для всех, — тихо добавил он и, подхватив сумку, вышел из квартиры. Реально оценивал свои шансы и перспективы и не желал доставлять лишние проблемы ни ей, ни их сыну.
Тимур ушел, а она так и осталась стоять в коридоре, глядя на закрывшуюся дверь. Последние фразы эхом звучали в мозгу, но переварить их не получалось. Развод. Страшно и холодно от этого слова. Счастье, что закрывало их маленький мирок стеклянным куполом, разлетелось на осколки, оставляя без защиты. Единое целое разделилось напополам и каждая половина теперь стала сама по себе.
Глава 7.4. Москва. НИИ «Склифосовского».
Вот уже битый час Инга сидела на скамейке в приемном покое и, монотонно раскачиваясь вперед-назад, терпеливо ждала появления Тани. Слез больше не было, выплакала их за ночь до последней капли, осталась лишь пустота и какое-то странное отупление. Очень боялась, что ее опасения относительно диагноза подтвердятся и у сына обнаружат рецидив болезни, но предпочитала узнать сразу, на ранней стадии, чтобы иметь больше времени для маневра.
Таня вышла из больничного крыла и Инга поднялась ей навстречу, но ее опередил молодой человек, ловко перехватив внимание на себя. Она нахмурилась, но не стала им мешать и села обратно на скамейку.
— Мам, привет, — услышала голос парня и внимательно посмотрела на его спину. Голос показался смутно знакомым и заставил прислушаться к разговору. Затем он обернулся, и Инга узнала в нем нерадивого курьера, привозившего посылку для Иры.
— Ромка, как неожиданно, — Таня чмокнула его в щеку. — Ты чего здесь?
— Денег можешь одолжить? До стипухи две недели, а мне новое оборудование надо оплатить.
Инга непроизвольно усмехнулась — типичный маменькин сыночек, а понтов-то было…
— Могу, пойдем, — Таня сделала ей жест подождать пару минут и увела сына в ординаторскую.
Оставшись одна, Инга опустила голову и зарылась пальцами в волосы. Сложнее всего было ждать, неопределенность давила тяжким грузом и вымывала жалкие крупицы надежды.
— Привет, — бодрый голос Ромы нелепо прозвучал в ее сознании, наполненном болезненным отчаянием, и вызвал неприятную дрожь. Она подняла голову, смерила его равнодушным взглядом и отвернулась, не желая поддерживать разговор.
Рома пожал плечами, беспардонно плюхнулся рядом и, словно случайно, задел ее бедром. Инга нахмурилась и отодвинулась на безопасное расстояние, благо длина скамейки позволяла.
— У тебя что-то случилось? — не унимался он.
— Тебя это не касается, иди куда шел, — грубо ответила Инга, всем своим видом демонстрируя полнейшее безразличие.
— Да ладно тебе, — Рома взял ее за руку и потянул к себе ближе. — У меня тут мама работает, может, помочь чем надо?
— Да, знаешь, надо, — она резко выдернула руку и вскочила на ноги. — Сделай одолжение, оставь меня в покое.
— Я вообще-то от чистого сердца, — он притворно огорчился и, горестно вздохнув, посмотрел на нее щенячьими глазами. Этот взгляд всегда действовал на девушек одинаково, они теряли бдительность и штабелями складывались к его ногам.
— Слушай, отвали, и без тебя тошно, — на Ингу его актерские таланты не произвели впечатления. Мысли были забиты совершенно другим и развлекать этого горе-мачо не было никакого желания.
— Между прочим, ты меня изувечила, рука до сих пор болит, — Рома тоже встал и, вытянув руку вперед, показал место укуса. — Но в качестве компенсации можем сходить куда-нибудь вечером, — довольно заключил он и лукаво улыбнулся.