Глава 8.1 Москва. НИИ «Склифосовского».
Инга вошла в палату и, увидев сына, судорожно вздохнула. Таким он казался маленьким и беспомощным на огромной кровати, что на глазах невольно выступили слезы, а сердце болезненно сжалось.
Присев на стул, она взяла его тонкую руку в свою и прижалась к ней губами. Ее мальчик, совсем еще кроха, а уже столько всего пришлось пережить, через столько испытаний пройти. Почему? За что это все ему? Ведь было все хорошо… Инга прикрыла глаза, вспоминая вчерашний разговор с Татьяной.
— Ну что там? — с надеждой спросила Инга.
— Пришли результаты анализов и, к сожалению, ничем порадовать тебя не могу, — Таня поджала губы и потупила взгляд, невольно вынося ей приговор.
— Я так и знала… — надежда рассыпалась, как карточный домик, а после не осталось ничего, лишь бездонная пропасть отчаяния.
— Нужно дополнительное обследование, я не могу поставить точный диагноз, но вероятнее всего это рецидив…
— Делай все что надо, только спаси его, умоляю, — Инга рефлекторно сжала ее ладонь и заглянула в глаза, как будто от Татьяны зависела жизнь ее ребенка.
— Это не мой профиль, тебе нужно обратиться к онкологу, — Таня искренне сопереживала ей, но увы, помочь было не в ее компетенции.
Инга понимающе кивнула, обессиленно рухнула на скамейку и спрятала лицо в ладонях, не представляя, что делать дальше. Замкнутый круг, вырваться из которого опять не получилось. Татьяна ободряюще сжала ее плечо.
— Я дам тебе телефон хорошего специалиста… позвони ему, я предупрежу…
— Есть шанс? — слабый огонек надежды вновь вспыхнул в ее душе.
— Шанс есть всегда, но мне сложно делать прогнозы, — Татьяна удерживала ее затуманенный взгляд и пыталась не обнадежить, а донести важную информацию. — Нужно как можно скорее обследоваться и начинать лечение. Скорее всего, понадобится операция. Возможно, не одна.
— Господи, за что мне все это, — всхлипнула Инга и сокрушенно покачала головой. Ее мир, склеенный с таким трудом, снова треснул на миллионы частиц и готов был в любую секунду разлететься на осколки.
— Не надо опускать руки, — Татьяна слабо улыбнулась, достала лист бумаги и ручку. Нашла в телефоне номер и быстро записала его. — Вот, позвони. Только не затягивай, — протянула ей.
— Спасибо, — Инга вытерла слезы тыльной стороной ладони, забрала листок и убрала его в сумочку. — Я позвоню.
— Мальчик пусть пока у нас остается, понаблюдаем. А ты иди домой, отдохни…
— Нет, я останусь.
— Тебе надо выспаться. Я сегодня дежурю, завтра придешь… Он все равно спит.
— Ладно, наверное, ты права.
Инга с большим трудом отогнала от себя мрачные мысли, не могла даже думать о том, что сына может вдруг не стать, но тревожное ощущение не покидало. В мозгу словно постоянно звучал траурный набат, извещая о близком конце. Она панически боялась потерять своего мальчика. Пережить такую потерю для нее было смертеподобно. Ведь он ее единственный смысл жить, все, что она делает — только ради него.
— Мам, — слабый стон нарушил тишину в палате.
— Я здесь, мой хороший, — Инга торопливо вытерла слезы и склонилась к нему. — Как ты себя чувствуешь?
— Как-то странно… — пробормотал Сережа, медленно осматриваясь.
— Это от лекарств, пройдет, — Инга ободряюще улыбнулась и несильно сжала его ладонь.
— Я что, умираю? — серьезно глядя в глаза, спросил он.
— Что? — она вздрогнула и шокировано распахнула глаза. — Конечно нет. Ну что ты. Никто не умирает.
— Тогда почему ты плачешь? — мальчик нахмурился, не любил, когда мама плакала, и всегда расстраивался если такое случалось.
— Мне просто грустно… — мягко пояснила Инга, ища для сына хоть какое-то подходящее объяснение.
— Почему?
— Потому что надо уйти и оставить тебя здесь одного.
— Ну я же уже большой, — недоверчиво напомнил он.
— Конечно.
— Мам, не плачь, а то мне тоже становится грустно, — глубоко вдохнув, попросил Сережа и погладил ее по щеке.
— Не буду, — Инга с трудом сдержала очередную волну слез. Глядя на сына, чувствовала, как сердце обливалось кровью. Таким он стал не по возрасту взрослым и понимающим. Болезнь закалила его, научила терпеть и не сдаваться. А она не научилась… Где взять силы, чтобы еще раз пережить весь этот кошмар?