Если они сказали, что могут справиться без тебя, это вовсе не означает, что они должны это делать, честно проговорил я сам себе. Принял решение во что бы то ни стало найти этот драконий тайный ход.
Подумаешь, пропаду на некоторое время. Кто мне мешает вернуться чуть позже и уже окончательно разобраться с собственными чувствами?
Но когда я в следующий раз нашел время и силы отправиться на поиски пути в загадочный Древний Мир, случилось событие, которое на долгое время нарушило все мои планы.
В тот вечер, который сначала не предвещал ничего необычного, ко мне в комнату прибежала сильно взволнованная леди Мелори. Она не плакала, но заметно тряслась и, похоже, была близка к истерике.
— Что случилось?! — я сразу же думать забыл обо всех своих, казалось бы, неотложных делах.
Девушка резко остановилась, отдышалась и только после этого смогла выдавить:
— Пожалуйста… помоги…
— С чем? — спокойно спросил я, уже начиная переживать.
Показывать свое волнение ни в коем случае нельзя было: если один из двух человек теряет самообладание, второй просто обязан оставаться хладнокровным, и неважно, чего это ему будет стоить — иначе можно потерять гораздо больше. К тому же, у меня возникло нехорошее предчувствие, что и правда случилось что-то очень и очень серьезное. А предчувствиями, тем более плохими, магу пренебрегать нельзя.
— Сообщение от короля. Слишком поздно… — сбивчиво объясняла девушка. — Он уже ушел.
Ничего не понимая, я мягким, но настойчивым движением усадил ее в кресло.
— Мелори, милая, не переживай, — ласково произнес я. — Хорошо. Теперь рассказывай.
Она глубоко, судорожно вздохнула, на секунду прикрыв глаза, и продолжила уже более связано:
— Оринделл в опасности. Его могут убить. Он… — ее речь прервалась тихим всхлипом, но Мелори быстро взяла себя в руки. — Он выполняет задание для короля. Что-то связанное с готовящимся восстанием. Подробностей я не знаю. Только то, что он работает под прикрытием. Но пять минут назад король отправил сообщение, ступила информация от другого разведчика: он говорит ни в коем случае там больше не появляться. Но брат уже уехал…
Вот, значит, что с ним все это время происходило. Дело принимало еще более серьезный оборот, чем я мог предположить.
— Так. Куда ехать? — только и спросил я.
В такой ситуации я просто не мог оставаться на месте.
— Это в Нортайле, — она поднялась на ноги и с надеждой посмотрела на меня. — Ты правда поможешь?
— Правда.
Я бы не остался в стороне, проси меня об этом даже не младшая леди Арвейм — а отказать ей, такой испуганной и отчаявшейся, я не смогу просто физически. Тем более в нынешних обстоятельствах.
Кажется, она хотела меня поблагодарить, но не смогла выдавить ни слова. И к лучшему: я пока что не заслужил этих слов.
— Но почему ты не посылаешь всю стражу? — я схватил в вешалки атту и быстро надел ее на себя. Потом с недоумением уставился на рюкзак: что мне вообще может понадобиться в подобном мероприятии? Ладно, по пути определюсь, все равно вещей, которые могли бы занять много места и значительно увеличить вес, у меня далеко не безмерное количество.
— Мы не можем официально вмешиваться в эту политическую разборку. Чтобы, в случае чего, не навлекать беду на всех, — девушка говорила уже намного спокойнее. Похоже, мое согласие ее здорово подбодрило.
Радует, что я сумел хотя бы подбодрить. Но она надеется на мою помощь, верит в меня — поэтому я не имею права подвести.
В конце концов, мне нужно всего лишь догнать младшего лорда.
— Понятно. Значит, будем разбираться без других охранников. До Нортайла далековато. Как мне успеть перехватить Оринделла?
Время стремительно приближалось к девяти вечера. Если я на самом деле собираюсь сделать хоть что-нибудь полезное, то любое промедление может стать непростительной ошибкой.
— Я дам тебе свою лошадь. Брат уехал не так давно. Если успеешь догнать…
Мелори снова еле слышно всхлипнула.
Однако всю дорогу от моей спальни до входных ворот она держалась с завидным, истинно аристократическим достоинством. Все-таки воспитание в семье известных потомственных лордов — непревзойденная актерская школа. Детей знатных родителей чуть ли не с самого рождения приучают скрывать свои истинные мысли и эмоции от посторонних, все сразу же надевают маски с запечатленной на них вечной, мертвой улыбкой — признаком не симпатии, а обыкновенной сдержанности.
Будь все честны друг перед другом и перед самим собой, насколько бы проще стала жизнь в нашем Мире — и насколько бы она стала сложней.