Однако притворную каменную маску можно разбить, и тогда под ее безжизненными осколками становится видна настоящая, живая душа. И в такие моменты душе требуется не менее искренняя поддержка.
Леди улыбалась всем, кто в замке проходил мимо нас: на это просто-напросто вынуждали обстоятельства. Но как только посторонние исчезли, напряжение тут же выплеснулось наружу с удвоенной силой. Увидев это, я взял ее за руки и медленно, стараясь выглядеть как можно более убедительным, пообещал:
— Не волнуйся. Я сделаю все, что в моих силах.
Сделаю все возможное — и, если придется, невозможное тоже. Потому что у меня нет другого выбора.
Мелори неожиданно остановилась.
— Я постараюсь. Только, пожалуйста, ответь мне на один вопрос, — она испытующе заглянула мне в глаза. — Ответь честно.
— Какой вопрос?
— Оринделл проник туда под прикрытием. Под именем «Рифард Хайт». Откуда ты мог его знать?
Драконы всех раздерите.
Врать, что-то придумывать, оправдываться сейчас было нельзя.
— Я знаю твоего брата. Он собственноручно дал мне амулет вашей семьи. То есть, потом даст. Это… сложно объяснить. Не уверен даже, что ты сможешь мне поверить.
В свете восходящих лун было хорошо видно, как глаза моей собеседницы удивленно округлились. Но она не позволила себе вдаваться в расспросы и тем самым тратить драгоценное время: прекрасно понимала, что первоочередным остается совершенно другое.
— Хорошо. Сейчас я готова тебе поверить. Объяснишь позже. Просто поклянись мне, что ты никак не связан с теми людьми, которые сейчас хотят убить моего брата. Что ты не помогаешь им.
Подобное требование вовсе не выглядело оскорбительным. Она имела полное право меня подозревать.
Если бы я желал зла ей или Оринделлу, то у меня появился бы уже второй шанс навредить. В первый день леди непредусмотрительно повернулась ко мне спиной, когда вела в замок, теперь же я бы мог точно так же, с легкостью, оглушить ее и скрыться. Поздний вечер, окраина леса, кроме девушки, вовсе не обладающей магией, ни одного человека в радиусе трехсот метров — идеальные обстоятельства для побега разоблаченного шпиона.
Как хорошо, что на моем месте оказался всего лишь я.
— Клянусь. Тейна ве ровас.
Полыхнуло и сразу же погасло множество огненных искр. Формулировка древней магической смертной клятвы всегда сопровождалась подобной иллюминацией. Страшное воздействие имели три коротких, но внушительных, могущественных слова, означающих «лишиться пламени» с Дораскейва — самого первого языка, который только слышал этот Мир. Драконьего. Теперь я это знал.
— Спасибо, — с видимым облегчением выдохнула Мелори. — И прости за подозрения. Мне нужно было убедиться…
— Не извиняйся. Ты все правильно сделала. Идем. Пора бы уже и поторопиться.
Каких-то пять минут спустя леди привела ко мне красивую, каурую, уже оседланную лошадь. Лошадь недоуменно смотрела своими большими дружелюбными глазами и явно не понимала, почему ее оторвали от каких-то своих неотложных дел.
— Ее зовут Вэлли. А это Альвер, — представила меня миледи, ласково погладив кобылу по холке. — Сейчас вы по очень важному делу вместе поедете в Нортайл. Нам нужно вызволить Оринделла. Хорошо?
Вэлли понимающе стригла ушами.
Все было готово к отъезду, и ожидание чего-то неотвратимого, плохого действовало на нервы с ужасающей силой — куда сильнее, чем встреча с проблемой лицом к лицу. Если у нее, конечно, есть хоть какое-то подобие лица, пришла мне в голову внезапная мысль. Что ж, чувство юмора все еще меня не покинуло — уже хороший знак.
— Я со всем разберусь, — повторил я обещание.
— Если бы я только владела магией и могла поехать сама. Но я не могу. И это хуже всего. Не хмурься, сама знаю, что мне там, к сожалению, не место. Возьми лучше. Просто на всякий случай.
Она протянула мне небольшую, плотно закрытую склянку.
— Что это?.. — спросил я, не до конца веря своим глазам. — Откуда у тебя яд?
Вот это младшая дочь знатных лордов.
— Не думаю, что сейчас самое время объяснять. Нет, варила не я, — леди нашла в себе силы усмехнуться. — Бери! Может случиться все, что угодно.
И я взял — потому что она была тысячу раз права.
— Не скучай, — улыбнулся я, чтобы поддержать этот небольшой прилив спасительного оптимизма. Все же ждать и бездействовать всегда тяжелей.
— Только пообещай, что вы вернетесь. Оба.
После этих слов Мелори, поддавшись секундному порыву, легко поцеловала меня в губы.